Первые насельницы
1991 год. Монастырю – 3 месяца. Первые насельницы – певчие: Наталья, Ирина, Пелагия, Екатерина. Во все времена русский народ любил посещать святые места, а тут представилась возможность посетить остров Валаам. Созвонились с настоятелем монастыря – игуменом Андроником, он дал согласие нас принять. Наши сестры были еще в мирских платьях, но я посоветовал им взять с собой только что сшитые подрясники. Девочки подумали, что пригодятся они им только на Валааме: неудобно в монастыре быть в светской одежде. А я решил иначе – облачить их в поезде. Утром стали подъезжать к Петербургу. Прочитав молитвы, благословил достать подрясники, с благословением и с пением тропаря надели на каждую сестру подрясник и черный платок. Думаю, никто еще первых насельниц не облачал в вагоне. Так и вышли они на перрон Санкт-Петербурга в подрясниках, радостные и смущенные.
На Валааме встретил нас сам наместник и сразу повез на своем катере по островам. На островах – везде храмы, а монахов мало, монастырь только возрождается. Но уже видны и стада коров, и хозяйственные угодья. Землю сюда везли со всех концов России – самую лучшую, чернозем. И почва здесь такая, что можно выращивать и виноград, и груши, и яблоки. Монастырь этот особый – строгий, даже в престольные праздники не пьют вина. И службы здесь особые. Отдохнуть мы не успели: с 12 ночи в монастыре начинается служба. Весь хор – один иеромонах. Он уже два года всю службу знаменным распевом поет, и так каждый день. Спрашиваю его: «Не тяжело петь?» ‒ «За два года привык». Мы стояли в конце храма. Храм холодный, нетопленый, стоят леса. Склонив колени (не в молитвенном, а в сонном состоянии), еле дотянули до конца службы. Отвыкли мы от ночных богослужений.
Приезд патриарха
Накануне праздника Преображения Господня Святейший приехал в наш монастырь. Дорога к храму была из цветов, все наши матушки выстроились, встречая патриарха. Святейший стал подниматься по ступеням храма, и навстречу ему вышла самая маленькая насельница – Марина, ей было два с половиной года. Сделала земной поклон: «Ваше Святейшество, благословите. Я – будущая игумения». И подарила ему розочку. И он ее благословил. Осмотрел храм, территорию, иконописную мастерскую, пошивочную, зашел в кельи. Потом был праздничный обед, после него – всенощное бдение.
1991 год. Монастырю – 3 месяца. Первые насельницы – певчие: Наталья, Ирина, Пелагия, Екатерина. Во все времена русский народ любил посещать святые места, а тут представилась возможность посетить остров Валаам. Созвонились с настоятелем монастыря – игуменом Андроником, он дал согласие нас принять. Наши сестры были еще в мирских платьях, но я посоветовал им взять с собой только что сшитые подрясники. Девочки подумали, что пригодятся они им только на Валааме: неудобно в монастыре быть в светской одежде. А я решил иначе – облачить их в поезде. Утром стали подъезжать к Петербургу. Прочитав молитвы, благословил достать подрясники, с благословением и с пением тропаря надели на каждую сестру подрясник и черный платок. Думаю, никто еще первых насельниц не облачал в вагоне. Так и вышли они на перрон Санкт-Петербурга в подрясниках, радостные и смущенные.
На Валааме встретил нас сам наместник и сразу повез на своем катере по островам. На островах – везде храмы, а монахов мало, монастырь только возрождается. Но уже видны и стада коров, и хозяйственные угодья. Землю сюда везли со всех концов России – самую лучшую, чернозем. И почва здесь такая, что можно выращивать и виноград, и груши, и яблоки. Монастырь этот особый – строгий, даже в престольные праздники не пьют вина. И службы здесь особые. Отдохнуть мы не успели: с 12 ночи в монастыре начинается служба. Весь хор – один иеромонах. Он уже два года всю службу знаменным распевом поет, и так каждый день. Спрашиваю его: «Не тяжело петь?» ‒ «За два года привык». Мы стояли в конце храма. Храм холодный, нетопленый, стоят леса. Склонив колени (не в молитвенном, а в сонном состоянии), еле дотянули до конца службы. Отвыкли мы от ночных богослужений.
Приезд патриарха
1993 год. Август месяц. В епархии ждут Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. После посещения патриархом Тихоном в 1918 году нашей епархии это первый приезд Святейшего. Монастырь наш строится, на территории полный разгром. За две недели успели провести теплотрассу, сделать планировку, заасфальтировать территорию вокруг храма.
Накануне праздника Преображения Господня Святейший приехал в наш монастырь. Дорога к храму была из цветов, все наши матушки выстроились, встречая патриарха. Святейший стал подниматься по ступеням храма, и навстречу ему вышла самая маленькая насельница – Марина, ей было два с половиной года. Сделала земной поклон: «Ваше Святейшество, благословите. Я – будущая игумения». И подарила ему розочку. И он ее благословил. Осмотрел храм, территорию, иконописную мастерскую, пошивочную, зашел в кельи. Потом был праздничный обед, после него – всенощное бдение.
Монастырская жизнь
Монастырь – это нравственный институт, где выковывается характер православного христианина. В монастыре свои законы. Самое главное – это послушание. Без послушания нет спасения. Надо слушаться духовного наставника, старших по чину сестер, надо стараться свое дело – послушание – выполнять с любовью, но не иметь к нему пристрастия. Благословят на другое: «Слава Богу!», − идти и выполнять новое.
Как-то одна из наших насельниц – Пелагия – уехала в отпуск. Звонит в монастырь на проходную, спрашивает какие-то новости. А послушница новенькая у телефона возьми и скажи: «Все в порядке, только тебе меняют послушание, из казначеев переводят на кухню». Пелагия 6 лет на приходах была казначеем, свое послушание знает, привыкла к нему. И надо же быть такому искушению: как только она вернулась в монастырь, ее действительно попросили поработать на кухне (некому было, некоторые из сестер были в отъезде). И с ней началась истерика (хотя официально ей никто не говорил, что ее переведут). И она долго не могла успокоиться, пока не выяснилось, что это просто искушение.
Искушений в монастыре бывает много. Если готовишься к монашеской жизни и тебе дали послушание, отвечай: «Благословите». Тогда сохранишь в душе мир и покой, будешь жить по воле Божией, а не по своей.
Обычно в монастыре насельницы должны пройти все послушания. Для чего? Чтобы знать тяжесть послушаний и делать снисхождение другому. Когда меня рукоположили в иеродиакона в Троице-Сергиевой лавре, послали на послушание в трапезную. Я узнал, какая великая тяжесть трудиться там. Нужно было в 6 утра хлеб получить, подготовить столы к завтраку для рабочих, накормить их, убрать со стола, приготовить столы для обеда братии (на 100 человек), нарезать хлеб, за обедом разнести каждому второе, опять столы привести в порядок, приготовить все к ужину, потом убрать. После вечерних молитв в келью приходишь в 11 часов вечера. Не выходишь из трапезной целый день. Да еще надо звонить в пекарню, чтобы привезли хлеб, получать все необходимое для обеда у келаря, через день делать квас (200 литров), и целый день нужно всех кормить – и опоздавших, и приезжих. И когда мне послушание сменили, поставили другого брата, я ему сочувствовал, знал, как это тяжело. И потом всегда после обеда помогал собирать посуду, относить на мойку. Что было интересно: у нас на кухне пищу готовили пожилые женщины, и кто бы ни пришел, всех встретят с радостными лицами, накормят, напоят, хотя с утра у горячей плиты, где не так просто сохранить душевный мир.
В старых монастырях монахи уже прошли закалку, имеют духовный опыт, могут и пример подать, а в нашем монастыре – все из мира, но каждому вновь пришедшему говорим: «У нас в монастыре не ругаются, все терпят друг друга. Если ты в другом человеке увидишь недостатки, знай, что ты свои грехи видишь. Чистому – все чисто, а грязному – все грязно».
И в монастыре есть все возможности для борьбы со своими недостатками. Подъем в 6 часов, полунощница, Божественная литургия, общая трапеза, послушания, вечерняя служба, вечерние молитвы – все это настраивает человека на духовную жизнь.
15 лет я прожил в мужских монастырях и нигде не наблюдал, чтобы кто-то из братии впадал в уныние. А в женских монастырях это бывает и, надо сказать, часто без причины: найдет, и все. Видать, женская душа более ранимая, беззащитная, потому и подвергается частым искушениям. Хотя бывает, что матушки сами себя доводят на мелочах. Например, автобус у нас один, вмещает около 30 человек. Собрались по святым местам: в Дивеево, в Оптину... Для того чтобы никого не обидеть, объявляют: «Едут монахини и рясофорные». Но надо рассчитывать так, чтобы и служба шла, и на кухне остались люди. Ничего подобного! Все, кто не поехал, как один, подходят на исповедь, каются: «Обиделась: почему меня не взяли? Значит, меня не уважают, не любят в монастыре...» Если взял молодежь – старые в обиде, старых возьмешь – молодые дуются. Средних возьмешь – старые и молодые в обиде. Если кому-то дали ботиночки (у кого острая нужда), надо выдавать всем, иначе выскажут. Такая уж женская натура.
Есть у нас и священство, и дьякона; они никогда выговоров не делают, смиряются (хотя их и не берут никуда), довольствуются тем, что имеют.
Побывали наши матушки в других монастырях: в Толге, в Костроме, в Дунилове, в Дивеево, в Коломне... И все как одна говорят: а в нашем монастыре лучше.
Как бы там ни было, а каждая из сестер на своем послушании трудится. Не ладится что-то, придут, покаются: ведь не все же были приучены к работе, – и дело идет. Трудиться приходится всем: монастырь живет на самообеспечении. Сами делаем грядки, сеем, пропалываем, убираем. По поговорке: «как потопаешь, так и полопаешь». Некоторым поначалу тяжело. Жили в миру, в голове еще остались светские песни, телевизионные передачи, знают многих артистов, певцов, может быть, даже любили прежде щеголять в светской одежде, краситься. Но постепенно от этого отвыкают, смиряются. И если кто-то из молодежи на скиту заведет светскую песню, сестры постарше так на них косо посмотрят, что те умолкают.
А так как в монастыре молитва общая, то Господь покрывает все недостатки, потому в Писании сказано: Се что добро, или что красно, но еже житии братии вкупе (Пс. 132, 1).
Постриг
Монастырю было чуть более полугода, когда Владыка – архиепископ Амвросий Ивановский и Кинешемский – совершил первый рясофорный постриг. Владыка каждой сестре громко и протяжно произносил: «Сестра наша Екатерина постригает власы в знак полного послушания». Было очень торжественно, красиво, и все миряне, от мала до велика, тянулись посмотреть, как все это происходит. Сестры снимали платки, им расчесывали длинные волосы (а у некоторых были и короткие – еще не успели с мира отрасти). Когда Владыка совершил постриг сестер, то казалось, будто дерево взял, вырвал с корнем и пересадил из одного места в другое, более надежное: передал сестер в руки Божии. Такие постриги совершались потом в нашем монастыре не раз.
Схима
Монастырь рос, в 1995 году было уже больше ста сестер. Во все времена желающий принять монашество проходил в монастыре несколько ступеней: послушничество, рясофор, монашество и, наконец, схиму. Низшие ступени осваивают многие, но не все удостаиваются милости принять великую схиму.
У нас монастырь молодой, потому схимниц не было. Приехал к нам служить иеромонах Серафим, а с ним – его бабушка Наталия. Немного пожила послушницей в монастыре и тяжко заболела, была при смерти. Боялись мы, что умрет такая благочестивая тихая бабушка, обратились к правящему архиерею: можно ли постричь ее в схиму? И он благословил. Собрались все матушки, и на смертном одре мы ее постригли. Дали имя Нектария. Во время пострига она радостно по-детски со всем соглашалась, обещала слушаться и соблюдать данные ею пред Богом обеты. Я ей шутя сказал: «Ну, мать Нектария, может, Господь даст, еще лет 10 проживешь». И она сразу после этого стала быстро поправляться. Начала вставать, потихоньку ходить, а потом первая приходить в церковь, последняя уходить, была примером для молодых сестер.
Монастырские стены
Монастырские стены для монаха – защита. Все, кто жил в монастыре, знают об этом, прочувствовали на себе. Каким бы духовно сильным ни был инок, вне стен монастыря ему не устоять, разве что – по послушанию. Когда я служил в Преображенском соборе и жил на Ремизной, хозяйство вела монахиня Марина. И хотя она перенесла тяжелую операцию, Господь за то, что она решила помогать духовному отцу, давал ей силы и здоровье. Много пришлось ей потрудиться: паломники приезжали каждый день по 10–15 человек, всех надо было накормить, спать уложить, в доме убрать. И огород был на ней, и в церковь надо сходить, и правило вычитать, а оно у нее большое. И всегда у нее на лице улыбка была. Господь дарует радость тем, кто не жалеет своего здоровья и сил для ближних. Когда открылся монастырь, она стала одной из насельниц, несла послушание в алтаре. И вдруг случились неурядицы в ее семье, искушение у домашних. Она и выехала на время, да задержалась. Вне стен монастыря болезнь ее прихватила. Пришлось ей под Рязанью остаться, подняться она уже не могла. Приехали мы к ней, поговорили, дали благословение на постриг в схиму. Каждый день ее причащали. И когда ее душа отошла ко Господу, матушки из монастыря приехали проводить ее в последний путь. Многие ее знали и любили, молились о ней.
Монах в монастыре – как рыба в воде, ему и стены помогают. А как вышел – жди искушений и напастей.
По молитвам преподобного
Сергиева лавра – это место моего духовного рождения, здесь прожил я 10 лет, окончил семинарию и академию. Для меня Лавра – мой Дом, а преподобный Сергий – учитель. Часто бывал я у преподобного Сергия, но каждый раз ездил один, а тут решил поехать с матушками. Было это 18 июля 1992 года, в день обретения честных мощей Преподобного. Накануне побывали у мощей, всю ночь не спали, в 5 утра отслужили раннюю Литургию, причастились и всей группой, помолившись, отправились домой, в Иваново.
Все, что ни делается, не без Промысла Божия. Без воли Божией ни один волос с головы человека не упадет. Так было Господу угодно. Он напомнил нам, что мы на земле не вечные жители, а только пришельцы, готовимся в мир иной. Ехали мы двумя машинами: впереди шла «Волга», сзади микроавтобус. В «Волге» ‒ я, благочинная монастыря и двое светских людей. В микроавтобусе – 15 матушек. Сначала за рулем «Волги» ехал я, потом меня подменил один светский человек. Я пересел назад, прилег на заднем сидении и уснул. Перед Владимиром, километров за 60, слышу крик. Я приподнял голову и тут же ударился боком о переднее сиденье, затем последовал еще один удар. Это микроавтобус врезался в нашу машину. В чем дело? Оказывается, водитель «Волги» вместо сцепления нажал на тормоз, и машина резко стала (у него своя машина «Нива», там педаль узкая, а у «Волги» широкая, он и перепутал). А водитель микроавтобуса в это время засмотрелся на стоящую сбоку машину, нажал тормоз, но поздно было. Хорошо, что матушка благочинная послушалась, привязалась ремнем, это ее и спасло, а то бы вылетела в окно. Водитель «Волги» – в шоке, говорит, что у него такое ощущение, будто он самолет сажал на дорогу. В микроавтобусе не все в порядке. Моя племянница Лида сидела позади водителя, от резкой остановки так сильно стукнула его головой, что у него вскочила шишка с куриное яйцо, а сама получила сотрясение. Отец Игнатий сидел от водителя справа, он ударился головой о стекло, стекло – вдребезги, сам жив остался: скуфейка смягчила удар, спасла. Все выползли на траву. Хуже всех было Лиде. Сотрясение и отек глаза были у Кати, но полегче, она только неделю не ходила на службу. У всех – ссадины, ушибы. Приехало ГАИ, стали останавливать транспорт, чтобы нас подвезти. Один автобус, другой – все отказываются. Третий автобус был наш – красный катафалк. В нем для больных оказались лежачие места, а для более здоровых – сидячие. Но самое главное: нас всех тронуло то, что в салоне встретил сам Преподобный. Огромный календарь с образом преподобного Сергия со свитком в руке, на котором начертано: «Не скорбите, братие, по сему». Так утешил нас Преподобный.
Прочитав это послание, мы поняли, что все было не без Промысла Божия. Авария случилась в день преподобного Сергия, многие из нас причащались, и в живых мы остались по молитвам Преподобного. Прибыли в свою обитель, молча, никому ничего не говоря, разошлись по кельям: кто с фонарем под глазом, прикрываясь платком, кто с трудом передвигая ноги, кто на носилках... Мне пришлось около месяца спать сидя из-за трещин в ребрах. Этот случай лишний раз напомнил нам о послушании, о смерти, о вечности, о взаимной любви, о том, что в любой трагической ситуации мы становимся едины, с нами Господь и святые. Будьте готовы в любой час дать ответ перед Богом. Ибо Господь сказал: «В чем застану, в том и сужу».
«Радонеж»
Времена изменились. У ребят, которые окормлялись у нас уже более 10 лет, приезжали в Жарки, в село Красное, в Иваново, появилась возможность открыть в Москве православные гимназии, транслировать православные радиопередачи на Россию и весь мир. Всем этим занимается православное общество «Радонеж». Связи наши с ребятами не прерваны: на разработку каждого нового проекта, создание передачи они берут благословение. Интересно, что общество ничего не производит, живет по милости Божией, но разными путями оплачивает огромные суммы на содержание радиостанции и гимназий. Господь не оставляет.
По Промыслу Божию
Во дни жизни преподобного Сергия было ему видение: множество птиц слетелось к его обители, и был голос: «Так же, как ты видишь этих птиц, так умножится число учеников твоих». 150 монастырей основали ученики и последователи преподобного Сергия, и ныне воспитанники Троице-Сергиевой лавры восстанавливают разрушенные храмы и монастыри, возводят новые обители. Основали и мы монастырь. Во все времена, когда человек удалялся в монастырь – островок среди житейского моря, он становился ближе и нужнее людям. Ведь как бывает: когда в реке все тонут, никто не умеет плавать, некому подать руку помощи – и только тот может помочь, кто уже держится на плаву, кто почувствовал под собой почву спасения.
Когда вспоминаешь пройденный путь, ясно видишь во всем Промысл Божий. Село Огни в далекой Сибири, армия, шахта, семинария, академия, жизнь в Троице-Сергиевой лавре, Почаевская лавра, село Жарки, село Красное, Преображенский собор в Иванове – все это нужно было пройти, пройти через гонения и испытания, чтобы познать и монастырскую жизнь, и приходскую, обрести какой-то опыт и основать монастырь. Чем больше откроется монастырей, храмов, чем больше людей обратится к Богу, покается, тем легче будет возродить Россию, святую Русь. Как говорят святые отцы, Россия не будет материально богата, но будет богата духовно, потому что у нас сохранилась в чистоте вера Православная. И сколько Господь дарует сил, телесного и духовного здоровья, будем трудиться и мы во славу Божию...
Архимандрит Амвросий (Юрасов)
Иваново, 1995 год
Иваново, 1995 год
