Яко с нами Бог

Архимандрит Амвросий (Юрасов)

ЯКО С НАМИ БОГ


Я есмь Альфа и Омега, 

начало и конец, говорит Господь,
Который есть и был и грядет, Вседержитель.
Откр. 1, 8

Среди бесчисленного множества небесных све­тил, планет и звезд наша Земля – крохотная, незаметная пылинка, и на этой пылинке живет человек: здесь произошло его грехопадение, и здесь совершилось его спасение. Сам Творец мира, приняв образ человеческий, сошел на землю и жил под че­ловеческим покровом тридцать три с половиной года, но творение восстало против своего Творца и предало Его крестной смерти.

Что человек по сравнению с Богом? Ничто! Но и сейчас, как когда-то, он бросает дерзкий вызов Небу; в своем безумии он отрицает своего Творца и тем самым обрекает себя на вечную гибель.

Однако вера в Бога не может исчезнуть. Она жила и будет жить в народе, пока существует мир. Она живет в сердцах таких чистых людей, как Демьян Лукич, мудрый старец, с которым ты, дорогой чи­татель, познакомишься на страницах этой книги.

КАК ПОЯВИЛАСЬ ЭТА КНИГА

Как-то, отвечая на вопросы радиослушателей в прямом эфире православной радиостанции «Радонеж», услышал вопрос: «Есть такая книга «Яко с нами Бог», ее ведь Вы написали? А ста­рообрядцы говорят, что это их книга». Пришлось объяснить, как появилась эта книга, почему мне пришла мысль издать ее.

Книга «Яко с нами Бог» состоит из 3-х частей: 1-я часть «Диспут», 2-я часть «О Боге», 3-я часть – «Путь к спасению». 1-я часть – «Диспут» – построена на основе сочинения писателя-старообрядца Ф. Е. Мельникова «Откуда произошла вера в Бога (публичный диспут в советской России) «, написанного в 1920 году.

В сороковых годах в одном из журналов Московской Патриархии был напечатан не­большой рассказ о том, как в селе Покровском выступал лектор-атеист. Назывался рассказ «Пчелка». К нам он попал в 1978 году. Один профессор-астроном (ныне он настоятель собора) привез несколько листочков сфотографированного текста, в котором не было ни титульного листа, ни конца, потому автор был неизвестен. Я прочитал их. Рассказ очень понравился, и я все думал, как бы оживить его, приблизить к современности – ведь прошло уже много лет, все изменилось: и наука, и люди. Когда был в отпуске, взялся за переделку. В те годы не было литературы, просто и доходчиво рассказывающей о вере и спасении, а этот рассказ мог стать маленькой отдушиной для православных христиан. Мы взяли «скелет» рассказа за основу, нарастили его, внесли свои изменения. В нашем варианте атеист Матюнин превратился в Матюхина, (иронией хотелось поддеть его, вспомнилось «тюха-ма­тюха»), написали тексты для Матюхина, Демьяна Лукича, других участников диспута. Многое включили из святых отцов, из сов­ременных писателей и исследователей.

Составили предисловие, в котором было два действующих лица – боксеры на духовном ринге, главы в книге превратились в раунды (эти образы мне, как бывшему боксеру, были близки). При­думали обложку: над селом Покровским за­несла свою косу смерть-атеизм. Дали книжке автора – С. Лавров. Поскольку я несколько лет молитвами преподобного Сергия Радонежского жил в Сер­гиевой лавре, решил и дать автору имя С. Лавров – Сергиева Лавра, место моего духовного рождения.

Первая книжка называлась «Как в селе Покровском похоронили атеизм». Книжку разм­ножили на копировальной технике. Многие стали перепечатывать ее, кто на пишущих машинках, кто, как и мы, копировали. Нашлись добрые люди, издали брошюрку за границей. Мы ее не продавали, а раздавали. Брошюрка мигом ра­зошлась по России. Тогда же пришла мысль написать вторую и третью части, объясняющие, что такое вера в Бога, в чем смысл церковных таинств, как жить православному христианину. Книжка обрела объем и стала на­зы­ваться «Яко с нами Бог». Почему?

Когда наша семья жила в Сибири и я работал в шахте, начались гонения. Атеизм тогда бушевал вовсю. Местные власти всячески старались «вразумить» нашу семью через собрания, радио, газеты. В местной газете напечатали статью: «Ни одного отстающего в пути». В ней писали, что в нашем доме появилась домашняя церковь. Посмотреть на эту церковь, а заодно и побеседовать со нами как-то приехали представители из органов. Дома никого не оказалось, милиционеры заглянули в окно и увидели белой краской выведенное на дверях: «Яко с нами Бог».

С нами Бог. «С нами Бог, разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог», – эти слова с детства звучали в душе, они напоминали о Рождестве, вселяли уверенность: с нами Бог. «Если Бог за нас, кто против нас?»

Сейчас эта книжка разошлась миллионными тиражами, мало кто из церковных людей не знает ее. Она, подобно пчелке, разнесла свою весть о Боге по всей нашей огромной стране.

Много лет спустя стало известно, что текст тех страничек принадлежит старообрядческому религиозному публицисту Федору Ефимовичу Мельникову, с тех пор мы при переизданиях книги «Яко с нами Бог» всегда указываем авторство 1-й части книги: «на основе книги Ф. Е. Мельникова «Откуда произошла вера в Бога».

Архимандрит Амвросий (Юрасов)


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДИСПУТ

(на основе книги Ф. Мельникова «Откуда произошла вера в Бога»)


На праздник Рождества Христова я поехал к своим родственникам в село Покровское, и там произошло событие, которое побудило меня на­писать эту книгу.

Перед праздником по селу были расклеены объ­явления, что в помещении Дома культуры состо­ится лекция на тему «Как произошла вера в Бога?». В объ­явлениях также указывалось, что после выступления лектора общества «Знание» товарища Матюхина И. П. состоится диспут.

Покровка испокон веков слыла в области пра­вославным Ватиканом. Почти в каждом доме бы­ла религиозная литература. Уже с раннего воз­раста дети воспитывались в православном духе: усваивали молитвы, ходили со старшими в цер­ковь. А потом в школе из них выбивали, как могли, религиозный «туман».

Поэтому подбор лектора для Покровки имел особое значение.

Народу пришло много: врачи, учителя во главе с директором школы, школьники. Молодые и по­жилые, верующие и атеистически настроенные за­полнили зал Дома культуры. Слово «диспут» ма­гически притягивало людей. Чтобы не ударить в грязь лицом перед приезжим лектором, директор Дома культуры поза­ботился о соответствующем оформ­лении зала. В зале развесили плакаты: «Религия – опиум для народа», «Религия – дурман» и «Ни одного от­стающего в пути».

Подобные мероприятия проводились в По­кровском редко, поэтому представлял лектора сам директор Дома культуры Альтшулер.

В противоположность тучному, с холодным, надменным взглядом и крикливым голосом, Альтшулеру лектор Матюхин казался спокойным, об­щительным; его добрые глаза и приветливая улыбка располагали к себе. На вид ему было около пятидесяти лет.

Альтшулер представил Матюхина и напомнил, что после лекции состоится диспут, в котором могут принять участие все желающие.

Выйдя на трибуну, лектор преобразился: с губ слетела улыбка, в глазах погасла доброта, лицо стало самоуверенным и решительным.

– Как известно, – твердо начал он, – ате­истическое мировоззрение – самое передовое ми­ровоззрение в мире...

Альтшулер бросил в зал взгляд, как бы говоря: это вам не со мной, сейчас Иван Петрович покажет вам кузькину мать, а то, ишь, размолились.

– Религиозные представления формировались в обстановке невежества, страха, бессилия челове­ка перед природой, – продолжал внушать лек­тор. – Солнце, луна, планеты, звезды казались людям могучими богами, к ним они обращались с мо­литвами, приносили дары.

На присутствовавших обрушился поток цифр, цитат, высказываний ученых и писателей, отверга­ющих религию. Матюхин ссылался на верования народов и племен Австралии, Африки, Азии, Южной Америки и т. д. Избитые факты в его устах приобретали какой-то особый смысл. Он упивал­ся своей ученостью. Все было направлено на то, чтобы не оставить от религии, от веры в Бога камня на камне.

– Перед лицом современной науки наглядно видна безнадежная устарелость религиозных воз­зрений, – продолжал Матюхин. – Мы живем в век, когда человеческий разум проявляется во всей своей силе и мощи: космическое пространст­во сегодня превращено в гигантскую лаборато­рию, опытную площадку; запущены тысячи спут­ников Земли, межпланетные аппараты побывали на Луне, Венере, Марсе. Полеты людей в космос стали обычным явлением, человек уже ступил на поверхность Луны.

Он сделал паузу, оглядел зал, развел руками и с издевкой заметил:

– И представьте себе, никто не видел в небе Бо­га! Все это и многое другое опровергает рели­гиозные догмы, содействует уга­санию религиозных пережитков. Просто не хочет­ся верить, чтобы в наш век, когда человеческий разум достиг своего апогея, религия, вера в таин­ственное, в сверхъ­естественное сохраняла еще власть над умами и сердцами людей!

Матюхин обвел взглядом зал, довольного Альтшулера и, почувствовав, что выполнил постав­ленную перед ним задачу, убежденно закончил:

– Религия – это старое дерево. Однако глав­ные корни этого дерева мы уже подрубили, и мы уверены, что придет время, когда религию можно будет сдать в музей, как прялку.

Альтшулер встал из-за стола и радостно захло­пал. Люди, зараженные атеизмом, тоже дружно зааплодировали. Да-а, «наверху» знали, кого при­слать в Покровку!

Верующим же было прискорбно и от самой лекции, и от того, что их односельчане успели заразиться духом безбожия.

После доклада был объявлен перерыв. Многие пошли к Демьяну Лукичу, пасечнику.

Это был старик лет шестидесяти с лишним, с небольшой рыжеватой бородкой и ясными, спокойными гла­зами. Он слыл среди односельчан человеком зна­ющим: был весьма любознательным, много чи­тал, внимательно следил за про­исходящими в ми­ре событиями. А еще очень любил природу, по-детски восторгался ею, благоговел перед всяким со­зданием Божиим, будь это растение (травка, цветок) или животное, птица, насекомое. Во всем он видел премудрость Творца.

Сельчане относились к Лукичу с уважением, называли мудрым и часто обращались к нему за советом и помощью. Всех он называл на «ты», но получа­лось это у него как-то мягко, ласково, и никто не обижался. Больше всего Демьян Лукич любил потолковать о Божественном. Говорил он просто, понятно, а главное, убежденно.

На лекцию Демьян Лукич пришел со своим внуком, десятилетним Трофимушкой.

– Очень уж мудрено говорил этот лектор, – заметил кто-то из односельчан.

– Каких только народов нет на свете, и у каж­дого своя вера. Страсть! Что тут ему скажешь?

– Ну как, Демьян Лукич, чувствуешь себя? – поинтересовался другой. – Найдется, о чем с ним потолковать?

– Да уж как Бог вразумит, – ответил тот смиренно.

– А не пойти ли нам, Лукич, домой? – предло­жил самый близкий его друг. – Что связываться с этими безбожниками, засмеют только.

– Я так думаю: защищать веру нужно не ради безбожников, а чтобы предостеречь от соблазна верующих. А то ведь некоторые стали колебать­ся... Посидим немного, послушаем, что они еще скажут.

И Демьян Лукич пошел на свое место.

Он сидел и думал: «Какой народ нынче мало­верный! Близкие – и те готовы бежать, боясь на­смешек... Раньше христиане шли за Христа на мучения, на смерть, как на праздник. Неужели можно сомневаться в Боге?»

Демьян Лукич не мог представить, чтобы ра­зумный человек мог жить без Бога. Всех безбож­ников он считал обманщиками: они только при­творяются, что не веруют в Бога, а в душе вера у них все-таки тлеет...

Разве они в мыслях не обращаются к Богу, а то и бегут в церковь в трудную минуту! А лектор этот? Наговорил много чего, а доказать ничего не доказал. Интересно, как он ответит на некоторые вопросы...


1. НАЧАЛО ДИСПУТА

Перерыв кончился, все расселись по местам. Директор Дома культуры Альтшулер пригласил желающих выступить, но никто не отозвался. Он повторил приглашение, и тогда в первом ряду не спеша поднялся Демьян Лукич. Альтшулер при­стально посмотрел на него.

– Вы хотите? Пожалуйста.

Демьян Лукич откашлялся.

– Много ты, милый человек, – обратился он к докладчику, – нам тут всего наговорил. Срав­нил даже религию с прялкой – мол, ее тоже скоро в музей сдадут... Да разве может такое быть? Религия ведь не предмет какой-то, взял да и выбросил. Это жизнь народа, и к серьезным вещам, милый мой, надо относиться серьезно. А насчет того, что Бога дикари выдумали от страха, тоже скажу: это не так! Дикари выдумали не Бога, а богов, потому что, сам ты говорил, обожествляли природу, поклонялись солнцу, де­ревьям, камням всяким. Это были языческие боги, а мы в таких не веруем. Мы веруем в единого Бога, Творца неба и земли. И нам нечего Его выдумывать, потому что Он есть, был и будет всегда.

Демьян Лукич немного помолчал.

– Гово­ришь: «Бога нет». Слыхали мы такое! Выступал тут один, из бывших священников, отрекся от Бога. «Я, – говорит, – вас раньше обманывал, внушал, что Бог есть, а на самом деле Его нет». Конечно, я не вытерпел, поднялся и говорю ему: «Если ты раньше нас обманывал, кто же тебе теперь поверит?» Ну, а ты, милый мой, можешь нам доказать, что Бога нет?

– А что доказывать? Я ведь говорил, что об этом ясно свидетельствуют величайшие достиже­ния науки. XX век – век науки и техники, век космических полетов, а не религии, она уже от­жила, – убежденно повторил Матюхин.

– Ошибаешься, дорогой! – возразил Демьян Лукич. – Наука Бога не ищет, у нее другие зада­чи. Наука изучает природу, ее законы, открывает их, и ты знаешь, что много знаменитых ученых были верующими. Ломоносов, например, Пиро­гов, Павлов, Филатов, Циолковский... Вера в Бога не мешала и не мешает им делать открытия, а, напротив, помогает: Бог вразумляет их, чтобы они, видя в природе премудрость Божию, просла­вляли Творца. Вера в Бога была, есть и всегда будет. Почему? Да потому, что человеческая душа стремится к небу, тоскует по нему, такой она Богом создана. Даже наши писатели это призна­ют. Читал я недавно книгу Владимира Солоухи­на – может, знаешь? – так он интересно сравни­вает. Жили, мол, в пруду караси, жили, и вдруг один, вроде бы карасиный космонавт, решил вы­прыгнуть и посмотреть, что за жизнь там, навер­ху. Выпрыгнул – задохнулся и быстрее на дно. «Ну, что там?» – спрашивают его сородичи. «Да ничего. Ничего там нет!» Вот так и люди: слетали в космос, на вершок от земли подпрыгнули и уже кричат: «Мы летали, а Бога не видели! Бога нет!» Да разве Бога из ракеты увидишь! Он живет в Свете неприступном... А как мы можем узнать о Нем? Через Его творение. Оглянись – увидишь всюду Его следы...

Зал напряженно слушал.



2. ПЧЕЛЫ

– Вот у меня на пасеке есть пчелы, – продолжал Демьян Лукич. – Сколько я наблюдаю за ними и все удивляюсь: как мудро они работают! Как дивно строят соты – такие правильные и краси­вые ячейки мастерят, нам таких ни за что не сделать. А как собирают и откладывают мед! Читал я в ваших книгах, что даже ученые удив­ляются пчелиной мудрости. Вот я и хочу спро­сить тебя: откуда у них эта мудрость? Кто на­учил их?

– Никто их не учил, – быстро ответил доклад­чик, – и эта, как вы выражаетесь, мудрость есть не что иное, как инстинкт, или интуиция. Ин­стинкт свойствен и человеку, и животным, и насекомым – короче, всем живым существам. Действу­ет он всегда бессознательно, но целе­сообразно, т. е. достигает нужной цели. Вот и пчелы: они не сознают, что делают, хотя действия их полезные, целесообразные. Поняли вы теперь?

– Понять-то понял, да не о том я спрашивал. Я спрашивал, откуда у них эта мудрость или инс­тинкт этот?

– Откуда? – переспросил Матюхин. – От привычки. Привычка – тоже свойство человека и животных. Например, мы привыкли ходить, при­выкли писать и делаем это бессознательно, как бы механически. Подобные привычки есть и у животных. Приобретаются они не сразу, а вы­рабатываются сотнями, даже тысячами лет...

– Смотри-ка, – удивился Демьян Лукич, – тогда получается, что пчелы тысячи лет назад были умнее нынешних архитекторов?

– Как так? – возразил Матюхин.

– Да так. Если они давным-давно привыкли делать такую мудрую работу, какую ученые и по­ныне не осилят! Ведь ученым мед с цветочков ни за что не собрать, а пчелы справляются с этим быстро и легко. Да еще, я читал, прибавляют к меду 25% воды и какого-то противогнилостного вещества, чтобы предохранить мед от брожения. Кто научил их? Мы люди, и то сами не можем научиться писать, читать, даже ходить нас учат. А тут пчелы, насекомые – неужели они сами научились?

Матюхин ответил не сразу: видно было, что он немного растерялся. Альтшулер попробовал его выручить.

– Выступайте по докладу! – сказал он. – «Как произошла вера в Бога?» – вот тема доклада. Не уклоняйтесь!

– А он и не уклоняется! – бросил кто-то из зала.

– Он дело говорит.

– Нечего увиливать. Отвечайте!



3. ДАРВИНИЗМ

– В науке существует особая теория – дарви­низм, – снова заговорил докладчик. – Как известно, она названа так по имени английского ученого Дарвина. Этот ученый до­казал, что все в мире постепенно развивается и со­вершенствуется. Происходит с природой так на­зываемая эволюция, т. е. постепенное развитие. Миллионы лет назад животный и рас­тительный мир был совсем не такой, как сейчас. В природе идет борьба за существование, в процессе которой слабое, неприспособленное гибнет, а здоровое, сильное выживает, укрепляется и раз­вивается. Этот процесс в науке называется ес­тественным отбором. Помимо него существует отбор искус­ственный, с помощью человека. Так, ско­товоды скрещивают разные породы жи­вотных, улучшают их, то же делают садоводы с растениями путем прививок. Новые, при­обретенные качества переда­ются по наследству, закрепляются в пос­ледующих поколениях, и таким образом происходит усовер­шенствование отдельных видов.

– Ну, ладно, – согласился Демьян Лукич, – даже если и есть эта эволюция, ее мы еще можем признать, но она ведь только след­ствие! А я те­бя спрашиваю о причине, о начале начал, т. е. о Боге, от Которого и эволюция, и ин­­туиция, и все прочее.

Матюхин снова замолчал, и Альтшулер вос­по­льзовался паузой.

– Вопрос исчерпан, – сказал он.

Но Демьян Лукич и не думал отступать.

– Какое там исчерпан, – смиренно заметил он. – У меня, милый мой, вопросы только нача­лись... Я вот тоже хочу сказать о садовнике, есть у меня знакомый в городе. Какие он цветы выра­щивает – настоящее чудо! Как-то спросил я его: «А можешь ты вырастить какой-нибудь цветок, ну, скажем, из крапивы?» – «Нет, конечно», – удивился он. «А из дерева сделать железную скамейку?» – «Это уж совсем чепуха!» Почему? Потому что есть законы в природе и их не переступишь. Попробуй привить что-нибудь к за­сохшему дереву – хоть всех садовников собери, ничего не получится, потому что в нем нет жиз­ни... И с пчелами не так-то оно просто. Не садовник же, и не скотовод, и даже не пчеловод обучил их строить соты и собирать мед. Ни с кем их не скрещивали, не прививали. Откуда же они такие хитрости знают? Вот на этот вопрос я никак не добьюсь от тебя ответа! Не скрывай же, почтенный, пчелиного учителя, скажи, кто научил пчелу мудрости?

Матюхин все еще молчал. Демьян Лукич хотел, чтобы ему ответили конкретно: Бог научил пчелу или природа? И чтобы добиться ответа, привел пример.

– Вот самолет или птица, – начал он, – в по­лете и по своему строению они похожи, ведь самолет создавали по подобию птицы. Но вот какое интересное дело: птичку можно убить и ра­зобрать по косточкам, самолет можно разобрать на части. А собрать что легче – самолет или птицу? Ясно, что самолет собрать можно, а птицу никому не удастся, потому что она живое суще­ство. Теперь ответь мне: кто сделал самолет?

– Разумеется, человек. Конструктор.

– А птицу? Ее кто сотворил?

Матюхин молчал, и за него тут же ответил Альтшулер:

– Разумеется, природа!



4. О ПРИРОДЕ

– Значит, и пчелиный учитель, и конструктор пти­цы – природа, так я тебя понял? – переспросил Лукич.

– А кто же еще? Только природа и никто иной, – сказал Матюхин. – Она есть великий учитель и конструктор. Она производит, дела­ет отбор, она создала птицу. Все она делает.

– Смотри-ка, – снова удивился Демьян Лу­кич. – Тогда ответь мне: что такое природа?

– Природа – это все, что нас окружает, – при­нялся объяснять Матюхин. – Все, что мы видим, и все, что существует: небо и звезды, моря и зем­ля, и растения, и весь животный мир – все это природа.

– Стало быть, – начал рассуждать Демьян Лукич, – природа состоит из одушевленных су­ществ и неодушевленной материи. Так ведь? Те­перь давай возьмем одушевленных: человека, жи­вотных, птиц – и в уме уберем их из природы и спросим: «Земля, воздух, вода и прочее будет ли одушевленно, если все живое убрали?» Нам ска­жут: «Нет, это неодушевленная материя». Она разум имеет?

– Нет, неодушевленная материя не мыслит.

– Из этого мы видим, что есть природа одушев­ленная и неодушевленная, мыслящая и немысля­щая, – заключил Демьян Лукич. – Ладно, мы отделили одушевленную природу от неодушев­ленной, а теперь поразмыслим: кто же из нее создал птицу? Человек? Нет. Животные? Нет. Са­ма себя птица создать не может. Или земля создала? Или вода, воздух? А может, они все вместе сели за стол и общими силами все проду­мали? Опять же нет! А почему? Да потому, что если уж разумный человек не может создать жи­вое существо, то что говорить о неодушевленной природе! Неодушевленная природа никогда не со­здаст оду­шевленное существо, как яблоня не уро­дит вместо яблока морского ежа. Из мертвой материи, не имеющей разума, разве может сам собой получиться разумно устроенный мир и ра­зумный человек? Или, по-другому сказать, мерт­вая женщина, имеющая во чреве плод, может родить живого ребенка? Как ты думаешь?

– Конечно, нет!

– Вот и разъясни, – попросил Лукич, – кто же из природы, одушевленной или неодушевлен­ной, создал птицу и научил пчелок такой великой мудрости? Известно ведь, что сто дураков не су­меют одного человека сделать умным, а умный один может сто просветить и научить. Какое же такое существо создало птицу и научило пчелок уму-разуму?

– Да ведь я уже разъяснял, что пчелы делают все не по разуму, а по инстинкту, – с оттенком раздражения ответил Матюхин. – У них нет со­знания и воли.

– Это еще дивнее, – заметил Демьян Лу­кич. – Легко научить человека, у которого есть разум и язык, а вот попробуй корову или лошадь научить читать и писать! Это было бы чудом! А еще большее чудо – научить малюсеньких пче­лок делать дивные дела, на какие не способны самые ученые люди. Скажи, наконец, кто это чудо совершил? Кто?!

Молчание. В зале было тихо. Спор всех захватил.

– В далекие времена, читал я, – продолжал Демьян Лукич, – многие языческие народы – египтяне, финикийцы, греки – представляли себе происхождение мира так: раньше был вечный ха­ос, первобытный океан, и из этого темного, бес­смысленного скопления стихий возник наш разум­но устроенный мир. Это древнее языческое учение воскресили современные атеисты. Они тоже объ­явили, что вселенная возникла из бессмысленной, неразумной материи, и науку они используют в своих интересах: что им подходит – признают, а что не подходит – отбрасывают...

Альтшулер поморщился:

– Я запрещаю обсуждение посторонних воп­росов!

– Тут надо серьезно подумать и рассудить, – не обращая внимания на окрик, говорил Демьян Лукич, – проверить, правильно ли это учение? А для примера возьмем книгу «Война и мир» Льва Толстого. Прочитаем ее, разрежем на отдельные буквы и разбросаем по земле. Получится из этого книга «Война и мир»? Нет, получится хаос. А что­бы из этого хаоса снова создать книгу, что надо?

– Ясно что, – усмехнулся Альтшулер. – Го­лова нужна.

– Э, милый, голова и у обезьяны есть, а она тебе даже из готовых слов книгу не составит. К голове-то что надо? Разум. Чей? Писателя Тол­стого. Правильно я говорю?

Матюхин нехотя кивнул.

– А чтобы из первобытного океана, из хаоса получился наш разумный, прекрасный мир, для этого что надо? – не отставал Лукич.

– Разум нужен, – ответил Матюхин.

– Чей? Человеческий?

– Нет...

– Чей же?

– Надо полагать... высший разум.

– Да! И этот высший разум есть Бог.

Последние слова Демьян Лукич произнес гром­ко и радостно. В его душе зазвучал торжествен­ный призыв псалмопевца: «Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся».

Матюхин же чувствовал себя скверно, точно в за­падне: «Что отвечать этому старику? Смешно же утверждать, что солнце или звезды, растения или животные создали птиц и научили пчел. Все они не имеют разума. И... неужели весь этот разум­ный мир сам собой образовался из мертвой, неор­ганизованной материи?.. Как возник мир? Вот вопрос вопросов! Случайно? Из стечения обсто­ятельств? Но тогда вокруг был бы беспорядок, хаос... Откуда же такая гармония в природе, такая точность во всем, такой глубокий смысл?»

Матюхина бросило в пот, и он жадно пил воду. Альтшулер опять пришел ему на помощь: объ­явил перерыв.



5. ПЕРЕРЫВ

Чтобы верить, будто из немыслящей, неодуше­вленной материи сам по себе возник этот разум­ный, прекрасный мир, надо быть сумасшед­шим, фанатиком!

Большой знаток русской души Ф. М. Достоевс­кий так писал о вере атеистов: «Легко сделаться ате­истом рус­скому человеку, нежели другим нациям, жи­вущим во всем мире! И русские не просто ста­новятся атеистами, они верят как бы в новую веру, не замечая того, что уверовали в нуль...»

Люди шумели, громко спорили. Многих глубо­ко волновал вопрос о вере в Бога. Демьяна Луки­ча окружила плотная толпа, люди благодарили его, засы­пали вопросами. Ведь у многих, особенно у мо­лодежи, атеизм был непродуманный, налетный: точно пыль с одежды, его легко было сдуть. До сих пор молодые люди вряд ли всерьез задумывались, есть ли Бог. Просто повторяли то, о чем всюду гово­рят. А говорят и пишут, что Бога нет, что Его выдумали темные, неграмотные люди, и наивная молодежь приняла эту ложь за истину. А сейчас Демьян Лукич расшевелил ее, заставил призаду­маться. Некоторые уже говорили, что Матюхин провалился, несмотря на свою ученость, и что простой деревенский мужик доказал ему, как два­жды два, что Бог существует.

Между тем Матюхин с Альтшулером сидели в комнате за сценой. Матюхин рассеянно перели­стывал блокнот со своими записями.

– Вот не ожидал, что выступит этот дед! – недовольно произнес Альтшулер. – Думал, вста­нет кто-нибудь из интеллигенции, задаст один-два вопросика – и конец. Вы же понимаете, что ника­кого диспута не планировалось, это так объявили, для рекламы, чтобы народу больше собрать...

– Все же, что ему ответить? – с беспокойством спросил Матюхин.

Альтшулер пожал плечами.

– Да убедите вы его, что природа создала пчел, напустите побольше тумана или еще чего. В общем, вам виднее, вас же там специально учили.

– Очень уж смекалистый и к тому же упорный он: так и гнет свою линию. Я ему про инстинкт, а он: кто его дал? Я ему эволюцию, он снова свое: кто ее создал? Я ему природу, а он опять: кто именно из природы научил пчел? Вот и изворачи­вайся. Стоит на своем, и все. Его не затуманишь.

...Время перерыва давно прошло. Матюхин си­дел, задумавшись. Народ нетерпеливо шумел.

– Ну пойдем, и так сильно запаздываем, – сказал Альтшулер.

Они вошли в зал. Как только лектор появился на трибуне, стало тихо.



6. НЕПОСТИЖИМАЯ СИЛА

– Демьян Лукич в своем выступлении, – начал он, – говорил о том, что пчелы обладают особы­ми качествами, которыми они якобы наделены от Бога. Я уже ответил, что не Бог, а природа научи­ла их мудрости. Этот ответ не удовлетворил мо­его собеседника, но лишь потому, что у него, по-видимому, неверное представление о сущности природы. Наука признает, что природа состоит не только из видимого вещества, или материи, но еще и из многих заключающихся в материи сил. Посмотрите на небо: там солнце, луна, планеты, звезды. На чем они держатся? Оказывается, в при­роде есть сила притяжения. Ученые выяснили, что каждая планета обладает такой силой и притяги­вает к себе другие планеты. Силу эту нельзя ни видеть, ни осязать, но она существует.

Во вселенной весьма много таинственных, непо­стижимых, невидимых сил. Они проявляют себя и в так называемой мертвой материи, но еще больше тайн и неразрешимых загадок содержит живая природа. Взять хотя бы все тот же ин­стинкт пчел. Какая-то таинственная, непостижимая сила действует в этом инстинкте. Ее нельзя видеть, мо­жет, нельзя даже до конца познать. Но она, несомненно, существует. Вот эта сила и есть учитель, о котором вы спрашиваете, – обратился к Демьяну Лукичу Матюхин и на этом кончил свою речь.



7. КНИГА ПРИРОДЫ... КТО ЕЕ АВТОР?

Демьяну Лукичу это объяснение пришлось по душе. Казалось, он все вопросы задавал для того, чтобы подвести докладчика к такому ответу.

– Спаси тебя Господь за твои пояснения! Сразу видно, что ты человек умственный и рас­судительный, – похвалил он Матюхина. – А то как-то пришли ко мне два товарища и завели спор. Твердят одно: ничего в мире нет, кроме природы, никаких таких тайн, непостижимых сил. Одна только, говорят, материя существует и бо­льше ничего. Даже вывели меня из терпения: я прекратил с ними разговор. Дурака ведь ни в чем не убедишь, напрасно только время потра­тишь... А вот ты – другое дело, с тобой, почтен­ный мой, приятно побеседовать. Ты вот только поясни мне насчет пчелиного учителя: какая же непостижимая и таинственная сила научила их?

– Неизвестно, – ответил Матюхин неохот­но. – Я только что сказал: наука не знает приро­ды этой силы, она остается пока загадкой.

– Но все-таки эта сила разумная? Зрячая или слепая? Толковая? Как ты, почтенный, дума­ешь?

– Да ничего неизвестно, – с неудовольствием повторил Матюхин. – Решительно ничего нельзя сказать о ней!

Но Демьян Лукич на этом не успокоился. Вопрос о таинственной силе, научившей пчел мудрости, был, казалось, совсем легким и ясным, понятным даже малорассудительной публике. И только Матюхин почему-то никак не хотел признать этого. И Демьян Лукич начал снова:

– Непонятно тебе? Ну, давай возьмем другой пример. Вот книга. Сначала ее необходимо приду­мать, не так ли, дорогой? А когда человек напи­шет ее, мы можем сказать, что она плод его ума. Откроем книгу, прочитаем, познакомимся с писателем, узнаем, способный ли он, – из книг все можно узнать о писателе.

Макарий Великий говорит, и ученые подтверж­дают, что природа – тоже Книга, раскрытая Книга, ее корки – небо и земля. Читай со внима­нием – в ней все написано! Вот ученые и читают, и познают, сколько в этой Книге премудрости. И самое главное, законы в природе они не устана­вливают, а только открывают! Но если мы при­знаем законы в природе, то должны признать и Законодателя, не так ли?

Человеческий разум не может вместить всего, что сокрыто в природе, но он может увидеть, может убедиться, что все здесь написано красиво, премудро, разумно, как ты го­воришь, целесообразно, а что это значит? Это значит, что все создано Разумом! Каким же? Наш конечный разум не в состоянии постигнуть бес­конечный Разум, который есть Бог.

Как точно и убедительно рассуждал этот дере­венский старик о таких сложнейших понятиях! И правда, если взять две книги: Книгу природы и книгу, написанную человеком, – и сопоставить их, то какой можно сделать вывод? Книга, написан­ная человеком, – это плод его ума, а Книга при­роды является плодом творческого Разума – Бога. Человеческая книга имеет вес, объем, то есть материальную форму, но что в ней первично: материальная форма или заложенная в книге идея? Любой мыслящий человек скажет: чтобы написать книгу, она сначала должна сложиться в сознании человека. Значит, первична идея.

– Возьмем Книгу природы. Что первично: эта видимая материя или заложенная в нее идея? Ко­нечно, идея. Первична не материя, а сознание, то есть первичен Бог как вечность, материя же вторична, она лишь воплощенная в видимых формах идея Бога.

Когда мы читаем книгу, мы не видим ее автора, но знаем, что он есть. Так же мы не видим и Твор­ца мира, Бога. Но как не может появиться книга без писателя, так не могла возникнуть вселенная без Бога-Творца. Он сокрыт от нас, но мы видим то, что Он создал.

Божия Книга природы поражает нас своим не­объятным величием, абсолютной гармонией, по­рядком и таинственной непостижимостью. Наш ограниченный разум не в состоянии постичь или объять ее. Откуда произошло такое неисчислимое количество звезд, солнц, комет, планет, соз­вездий, звездных туманностей, вечно сияющих светил? Кто дал им движение? Ясно, что материя сама себе дать движение не может, тем более разумное, упорядоченное. Чья же воля и сила привела в дви­жение миры? Честные ученые должны сознаться, что наука не в силах этого объяснить, а основыва­ется только на догадках и предположениях.

Матюхин молчал, а Демьян все старался выта­щить его из туманностей науки на свет Божий.

– Есть люди, которые объясняют все очень странно. Их спросишь: «Кто создал вселенную – пространство, планеты, звезды, землю?» Они отвечают одним словом: «Природа». – «Ну, а при­роду кто создал?» – «Она сама себя создала.» – «Но если она сама себя создала, значит было время, когда ее не существовало? А если так, то как же она могла создать себя? Если же она существовала, зачем ей было тогда создаваться?» Нет, милый мой, природа – это творение Бога, и через нее мы познаем Творца. Так и апостол Павел говорит в «Послании к римлянам», в 1-й главе, что невидимый для наших плотских очей Творец вселенной становится видимым через рас­смотрение Его творений, потому Господь и пред­лагает людям: «Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их» (Ис. 40, 26).

Демьян Лукич помолчал, оглядел зал. Лица у всех были серьезные, задумчивые. Матюхин стоял на трибуне, опустив голову.

– Чтобы ты лучше понял, приведу еще такое сравнение, – снова заговорил Демьян Лукич. – Вот приехали мы с тобой в город. Увидели вы­сотное здание. Подходим к нему, смотрим, какое оно величественное, удивляемся его красоте. И наверняка похвалим архитектора: способный, видно, человек, такое здание создал. А если нам кто-нибудь скажет, что это здание появилось са­мо собой, без всякого архитектора, мол, от­куда-то с гор летели камни, один на другой скла­дывались, и крышу ветром принесло, и окна – разве мы этого человека не засмеем, не решим, что он сумасшедший? Но если у здания обязате­льно должен быть архитектор, неужели могло без Архитектора возникнуть это огромное миро­здание, где мы с вами живем со всеми удобст­вами: и ванны у нас тут водяные, солнечные, воздушные, и благоухающий воздух, и всякие плоды земные.

Нет, милый мой, тут надо поверить, что есть Творец мира, что Архитектором вселенной является Бог, и мы веруем в это, свято веруем. А вы не веруете, вот вы, неверующие, и твердите: все создала природа. Так ведь? Ну, что молчишь?



8. ПУТЬ К БОГУ

Матюхин стоял на трибуне унылый и несчаст­ный, словно ощипанный петух. Куда девалась его прежняя уверенность? Словно ветром сдуло... Те­перь он, как покорная лошадь на поводу, шел по следам Демьяна Лукича, и тот вел его все дальше от безбожия, все ближе и ближе к Богу.

– Во все времена, – говорил Демьян Лукич, – человека интересовало, откуда он? Зачем живет? Куда исчезает? То есть каждому любопытно при­открыть завесу неизвестного, таинственного ми­ра, узнать, кто так премудро устроил все, что нас окружает... Вот и пчелка, малая тварь, говорит нам, что создал ее и научил не слепец какой-нибудь, не глупец, а великий Мудрец и Учитель. Ведь ты только подумай, какие мудреные вещи знает пчела! Отыскивает вещество, которое предохраняет мед от порчи. Откуда она это знает? Ты говоришь, что пчелы делают все бессознательно, безвольно. Значит, не своей волей, не своим созна­нием. Зна­чит, Кто-то за них думает, Кто-то ими повелевает. Да и как думает! Нужно ведь не про­сто отыскать это вещество где-нибудь в лесу или в поле – надо знать его свойства. Доктора вон всю жизнь учатся, чем лечить болезни, а такое лекарство сразу бы не нашли, пчелка же нигде не училась, а находит его легко и быстро. Кто указал ей? Тот, Кто знает свойства всех вещей! Кто может и маленькое насекомое, ничтожную козявочку сделать такой мудрой, что ее делам удивляются все ученые. Тот, Кому вся природа повинуется, Кто дал ей законы, Кто управляет всем миром.

– Кто же это? – отозвался Матюхин рассеян­но.

– Всемогущий Бог! – торжественно, с молит­венным благоговением произнес Демьян Лу­кич. – Он «вся премудростью сотворил».

– Каждый волен думать по-своему, – пожал плечами Матюхин.

– Тогда скажи, милый мой, как ты думаешь: кто научил пчел мудрым делам?

– Хватит, вопрос исчерпан! А по докладу вы ничего не можете ска­зать? – опять вмешался Альтшулер, обращаясь к Демьяну Лукичу, но он и на этот раз не ответил, а продолжал допытываться у Матюхина:

– Ты, милый мой, согласен: по книге мы узна­ем, что ее написал писатель, по машине – что ее изобрел какой-нибудь инженер. А ведь пчела, мы с тобой видим, куда мудрее книг и любых машин. Значит, и создало ее, научило ее Существо выше всех писателей и инженеров всего света. Ну сам подумай, разве не так это?

Матюхин не ответил. Он размышлял о чем-то, и так сосредоточенно, углубленно, что вряд ли заметил обращение к нему Демьяна Лукича. Он даже сошел с трибуны и сел рядом, у стола.

– Да вы по делу говорите! – не вытерпел Альтшулер. – Вам было разъяснено, что вера в Бога возникла вследствие невежества людей. Вот об этом и должны говорить, нечего нам моз­ги затуманивать.

Люди в зале зашумели.

– Отвечайте! – закричал молодой парень.

– Что молчите? Кто пчел создал? – потребо­вала ответа старуха из первого ряда.

– Одна пчелка, – заговорил Демьян Лукич, – и шум сразу затих, – так ясно и понятно говорит о премудрой силе Божией! Что тут можно воз­разить? Не люди Бога выдумали. Вера в Него была с самого начала мира и будет всегда в душе человеческой. Как в семени дерева все есть: и ствол, и корень, и ветки, и плоды, так и в душе человеческой с самого начала заложены Богом и чувства, и вера. Но дерево может вырасти кри­вым, больным, бесплодным, смотря на какой по­чве растет, какой климат, уход. Так и человек часто вырастает уродливым, с больной душой, если не признает Бога и живет в беззаконии, а это зависит и от его воспитания и, главное, от его воли, потому что Бог дал человеку разум и сво­бодную волю и он может выбирать, что ему хочется: или доброе, или дурное.

Почему же есть на свете люди, которые не признают Бога, Творца мира? Причин тут много, и, очевидно, это происходит оттого, что не все имеют возможность узнать правду о религии. Не­которые из-за душевной лени отмахиваются от серьезных вопросов, вместо того чтобы заду­маться над ними. Иногда обида на верующих мешает обращению к Богу: ведь многие не умеют отделить личных обид и счетов от истины. Нема­ло и таких, кому в детстве внушили, что все верующие – темные люди, а когда вырастают, уже не хотят проверить, правильно ли то, чему их учили. Но в человеке заложено чувство благогове­ния перед чем-то высшим. Поэтому неверующие обычно ставят что-нибудь или кого-нибудь вме­сто Бога: науку, искусство, будущее человечества или человека – и поклоняются этим идолам. Однако в глубине души они тайно тоскуют о Боге. Таких людей надо жалеть...

Матюхин задумался. Припомнилось ему детст­во в деревне, Пасха, колокольный звон. Бабушка водила его иногда в церковь, и он любил стоять рядом с ней, смотреть на горящие свечи, на кре­стящихся и кланяющихся старушек; нравились ему и запах ладана, и темные серьезные лики на ико­нах, и священник в блестящей ризе, который все­гда гладил его по голове, когда он подходил к кресту... А потом он вырос, уехал в город, стал студентом. Казалось бы, все забылось, однако нет – что-то отложилось в душе и вот сейчас всплыло и откликнулось в сердце...

В студенческие годы ему приходилось много читать об ученых, которые твердо верили, что Бог создал мир, и преклонялись перед Твор­цом. Запомнилось ему, как английский ученый Флеминг, открывший пенициллин, на тор­жествен­ном собрании, где в его адрес было сказано много похвальных слов, заявил: «Вы говорите, что я что-то изобрел, – это неверно. На самом деле я только увидел. Увидел то, что создано Богом для человека и что было мне открыто. Честь и слава принадлежат Богу, а не мне».

А недавно попала в руки книжка, изданная на Западе: «Мы верим». 53 современных ученых, из них немало лауреатов Нобелевской премии, говорят о своей вере в Бога, о том, что вера помогала им делать величайшие научные открытия. Он не придавал этому значения, он твердо верил в дарвинизм. Но если задуматься...

«В самом деле, – размышлял сейчас Матю­хин, – как можно объяснить дарвинизмом спосо­бности и работу пчел? Ведь среди них существует распределение труда: одни пчелы строят ячейки, другие собирают нектар, третьи охраняют улей, четвертые убирают мусор, пчелиная матка только кладет яйца, трутни же лишь поедают мед. Каким путем приобретают пчелы все эти способности?

Что от волка рож­дается волчонок со всеми вол­чьими привычками, а от овцы овечка с овечьим характером – это просто и понятно. Что из семе­ни березы вы­растает береза, а из горохового горох – это тоже естественно. Волк и овечка пе­редают своему потомству то, что имеют в своей природе, а также растения дают только те ростки и плоды, которые свойственны их природе или привиты им искусственным способом. Но если бы вол­чонок родился и стал летать, как орел, и петь, как соловей, это было бы величайшим чудом. Или из березового семени выросли бы розы и хризантемы... И разве эти чудеса не раз­рушили бы до основания теорию дарвинизма? А ведь пчелы проявляют именно эти чудесные способности, не объяснимые никакими ес­тествен­ными тео­риями, и получают их столь загадочным путем, что нельзя не видеть здесь участия какой-то сверхъестественной силы.

Да, эта сила суще­ствует, и она, без сомнения, столь разумна, что самому развитому уму ее не постигнуть. А таких чудес в необъятной вселенной миллионы. В срав­нении с ними пчелы со всей их мудростью – только капля великого океана...»

Матюхин прислушался к спору, завязавшемуся между Демьяном Лукичом и директором школы, преподавателем биологии.

– В природе все разумно устроено, не так ли? – спрашивал Демьян Лукич директора. – А то есть такие, сомневаются, мол, что-то тут не предусмотрено, и даже Бога в этом обвиняют. Но виноват-то не Бог, а наше неразумие. – Демьян Лукич, вспомнив что-то, улыбнулся:

– Один та­кой сомневающийся забрел как-то на огород, ви­дит: тыквы растут. Смотрит на них, смотрит и думает: «Вот ведь до чего глупо все устроено! Тыква такая большая, а стебелек у нее совсем тоненький. Чепуха, и только...» Потом пошел в лес, остановился возле дуба, оглядел его и давай снова критиковать: «Надо же, дерево огромное, ствол толстенный, желуди малюсенькие. Ерунда какая-то...» И лег под дубом спать. Спал-спал, вдруг желудь упал с ветки и ударил его прямо по носу, чуть в кровь не разбил. Он вскочил: «Слава Богу, что не тыква, а то бы совсем убило!»

В зале дружно рассмеялись.

– Значит, устроено-то все премудро... Вот те­перь ты мне и разъясни, – попросил Демьян Лу­кич директора, – кто научил птиц: улетают они из наших холодных стран в теплые, летят тысячи верст через поля, леса, горы, моря и не сбиваются с дороги, и опять на лето возвращаются, и находят свои гнезда. Кто же указывает им дорогу?

– Это они делают по привычке, – ответил директор. – Вам уже было разъяснено Иваном Петровичем, что привычки передаются по наслед­ству. За много тысяч лет птицы привыкли летать по известному пути, и привычка эта стала инстинктом, который передается от поколения к поколению.

– Ну, милый мой, это ты не дело говоришь, – возразил Демьян Лукич. – Я вот уже больше шестидесяти лет хожу и надеюсь ходить до самой смерти, и отец мой ходил, и прадед – до самого Адама, от которого пошел род человеческий, однако, родись у меня сын или дочь, – год, а то и два их учить надо. Привычка не передалась с рождением, каждого ребенка приходится учить заново, а вот цыпленок, как только вылупится из яйца, сейчас уже бегает, а утенок – тот даже поплы­вет, и никто их этому не учит. Мы же, люди разумные, не можем передать своей привычки детям, чтобы им, когда родятся, сразу бегать, как цыплята... Наши предки вон сколько лет ходили! Иаред, к примеру, жил 962 года, а Мафусал 969 лет. Если бы куры жили столько лет, у них бы яйца стали бегать!

Люди в зале опять засмеялись. Даже директор школы улыбнулся.

– Что, милый мой, смеешься, – упрекнул его Демьян Лукич. – Это ведь по вашему учению так выходит... Вот ты мне и объясни: почему человек не может родиться с готовой привычкой хо­дить, хотя предки его ходили много ты­сячелетий, пти­цы же только раз прилетят из теплых стран в хо­лодные – а дети их уже знают дорогу и летят впереди без всяких указаний, без всякой выучки и обратно возвращаются. Откуда это у них?

– Такова их природа, – только и сумел от­ветить директор.

– Кто же дал им такую умственную природу, какой и человек не имеет? Ты вон ученый, да, пожалуй, в чужой деревне заплутаешься без прово­жатого. Или посади тебя в самолет – без карты куда полетишь? А птица еще до году не доросла, головка с наперсток – летит и знает куда; летит тысячи верст через леса и пустыни, через горы и моря и не сбивается с дороги и, что еще удивите­льнее, возвращаясь в старые места, находит свое гнездо. Кто же научил ее? Разъясни мне, ради Бога, дорогой! Ведь ты учитель, должен знать.

Демьян Лукич немного помолчал.

– Помню, шли мы как-то с приятелем по лесу и слышим: птицы вспо­лошились. В чем дело? Оказывается, по дереву ползет большая змея. А наверху, в гнездышке, птенчики. Как птицам защитить детенышей? И тут одна улетает, вскоре прилетает, а в клюве у нее какие-то стебелечки. Бросила их в гнездо, и змея, добравшись до гнезда, только хотела просунуть голову, но вдруг бросилась в сторону, открыла пасть, зашипела, прямо затряслась. И тут же скры­лась. Потом узнали, что птица принесла ядовитое растение. Вот и скажи: какие науки она изучила? Какой институт кончила? Откуда знает, что для змеи это растение – верная смерть?

– Я уже сказал, что природа наделила птиц такими способностями, – с раздражением отве­тил директор.

– Природа, природа, – укоризненно покачал головой Демьян Лукич. – У вас все природа да привычка. Если эта природа, материя такая ум­ная, даже вечна, как ваши ученые говорят, то почему же называете ее природой? Назвали бы уж тогда Богом! Да для вас она и есть Бог, а у меня Трофимушка, – кивнул он на сидящего неподале­ку внука, – иначе воспитан. Когда он был еще ма­ленький, позвал я его в огород: «Вот, Трофимушка, твоя грядка, сей на ней, что хочешь. А сам засеял ее скорорастущей травой, чтобы получилось его имя. И вот мальчонка прибегает ко мне: «Дедушка, идем быстрее, что покажу!» – и тащит меня в огород. «Смотри, на грядке мое имя взошло! Кто это сделал?» – теребит он меня. «Да это, наверное, природа сделала». – «Как так – природа?» – «Да так: грядка сама написа­ла». – «Не-ет, неправда! Откуда грядке знать, как меня зовут? Это ты, небось, написал». – «Да, я, – пришлось мне признаться. – И запомни: в мире ничего само не возникает. Эту зелень на грядке я посеял, потому что у меня были семена. А землю всю кто засеял травами, цветами? Кто насадил леса, рощи, кто реки наполнил, горы воздвигнул?» – «Как кто? Бог!»

– Вот видишь, – об­ратился Демьян Лукич к директору, – ребенок и тот понимает, а по-вашему получается, что природа – мудрец из мудрецов, научила птиц да пчел такой мудрости, какой нет даже у ученых!

Директор махнул рукой (мол, о чем с вами тол­ковать!) и сел на место. Затем снова решил вмешаться Альтшулер.

– Что вы со своими пчелами да птицами весь вечер возитесь! – крикнул он сердито. – Говори­те по делу, иначе прекращу диспут!

Такое категорическое заявление всех возмути­ло. Люди зашумели, заволновались, как море в непогоду.

– Отвечайте! Отвечайте на вопрос! – неслись настойчивые крики.

– Ага, попались, безбожники, в мешок, не вы­вернуться вам теперь, – пошутил кто-то из пер­вых рядов. – Одного нажалили пчелки, смирил­ся, сидит вон в углу, другого птицы заклевали, удирать собирается. Нет, не пустим. Отвечай!

– Отвечай! Отвечай! – неслось со всех концов зала.

Матюхин, которого эти крики вывели из оцепе­нения, поднялся на трибуну.

– Я должен сказать, – заявил он, – что при­рода, какой мы ее знаем, в отличие от человека, не имеет разума. У нас есть сознание: мы осознаем свои поступки, размышляем, рассуждаем, решаем и меняем свои решения. Природе же все это несвойственно. Она не рассуждает, не размышляет, она не сознает, что делает. Природа неразумна. Природа слепа.

– Спаси тебя Господь за твой ответ, – сказал на это Демьян Лукич. – Значит, человек умнее природы?

– Ну, конечно! Я же только что сказал. Не только умнее – он подчиняет ее себе, заставляет работать на себя. Человек – властелин приро­ды!

– Властелин, говоришь? – Демьян Лукич улыбнулся. – А один мудрый старец сказал: человек, он, мол, как жук. Когда теплый день, солнышко играет, летит он, гордится собой и жужжит: «Все мои леса, все мои луга! Все мои луга, все мои леса!» А как солнце скроется, потянет холодом и загуляет ветер – забудет жук всю свою удаль, прижмется к листу, сидит, дрожит.

– Правда, – вздохнул кто-то в зале. – Вот такие мы, люди.

– А если человек властелин, – снова обратил­ся Демьян Лукич к Матюхину, – скажи тогда вот что: может ли он, такой умный-разумный, сде­лать, к примеру, машину, которая говорила бы, как вот мы с тобой?

– Не только может, но уже сделал, – улыб­нулся Матюхин. – Разве вы не знаете, что уже давно существуют машины говорящие, поющие и даже ходящие – магнитофоны, роботы и так далее?

– Я не о таких спрашиваю. Это не сами они говорят, а человек говорит или поет через них. А я спрашиваю: может ли человек сделать умст­венную машину, чтобы она думала самостоятель­но? Поди-ка сюда, Трофимушка, – позвал Лу­кич внука. Тот подошел. – Видишь этого мальчонку? – Демьян Лукич погладил Трофимушку по голове. – Отец у него глухонемой, а сыночек вышел резвый, разговор­чивый, смышленый. Глухота отца не перешла к нему. Объясни-ка ты нам, Трофимушка, как ты представляешь себе Бога?

Трофимушка громко, серьезно ответил:

– Бог такой великий, что Его не вмещают небо и земля, и в то же время такой маленький (он показал на свою грудь), что вмещается в мо­ем сердце.

Все так и ахнули. Вот это Трофимушка! А Тро­фимушка и в школе защищал веру в Бога. Учительница внушала детям, что веру выдума­ли безграмотные, темные люди, которые не могли объяснить различные явления природы. Однажды она велела хором повторять: «Бога нет! Бога нет!»

Потом достала маленькую иконку, бросила ее в угол: «А теперь, дети, будем плевать на нее и говорить: «Бога нет!» Все, как попугаи, делали это, только Трофимушка сидел серьезный и мол­чал. Учительница подошла к нему: «Встань! Тебя что, не касается? Почему не плюешь и не гово­ришь, что Бога нет?» Мальчик встал, подумал и ответил: «Раз вы, Мария Ивановна, говорите, что Бога нет, на кого же нам плевать? А если Он есть, то надо относиться к Нему серьезно, с благо­говением. Надо Его любить».

– Ты что, тоже в Бога веруешь? – спросил мальчика Альтшулер.

– Верую, – смело ответил Трофимушка.

– Как же так? Разве вам не говорили в школе, что Бога нет? Что космонавты летали в космос, но Бога не видели?

Трофимушка подумал немного и так же серьез­но ответил:

– Низко летали. – И добавил: – А Боженьку не этими глазами смотреть надо. Его чистые серд­цем узрят...

– Ай да Трофимушка, умная голова, весь в де­душку! – раздались голоса. – Придет время, он еще себя покажет!

– Ну, скажи все-таки, – снова обратился Де­мьян Лукич к Матюхину, – человек может сде­лать машину, разумную, как этот мальчишка? Ведь человек, ты объяснил, умнее природы.

Матюхин не сразу догадался, с какой стороны грозит ему нападение на этот раз.

– Наука успешно развивается и делает челове­ка с каждым открытием все более знающим, все более могущественным, – ответил он. – То, что недавно казалось невозможным, неосуществи­мым, теперь стало обычным явлением. Если бы наши предки сейчас воскресли, то им показался бы наш век чудесным: мы разговариваем и видим друг друга за тысячи километров, плаваем под водой, летаем на Луну и дальше, имеем всевоз­можные машины, сложные и хитроумные. Насту­пит время, когда наука будет создавать живые существа, самостоятельно рассуждающие и от се­бя го­ворящие.

– Вот хорошо-то будет: пошел на фабрику и заказал себе детей, сколько хочешь! А пчелок не будут делать? – спросил Демьян Лукич ирони­чески.

Но Матюхин упрямо ответил:

– Возможно, будут и пчелы искусственные.

– Почему же теперь их не делают?

– Человек не дошел до такого совершенства.

– А глупая природа дошла? – поставил Де­мьян Лукич роковой вопрос. – Кто из них все-таки умнее?

Наконец-то Матюхин понял, что оказался в без­выходном положении. Он обдумывал, что отве­тить. Получается, что материя, природа умнее человека. Она уже миллионы лет производит то, до чего человек не дошел и поныне, несмотря на блес­тящее развитие научных знаний. Человек не может создать какой-нибудь козявки, даже про­стой былинки, а природа создает людей!

– Вот ведь куда пчелки да птички приводят, – заметил кто-то.

– Знамо, недаром он их пытает, – поддержал другой. – Ай да Лукич, ума палата. – До точки доводит. У него не вырвешься.

Матюхину оставалось согласиться с тем, что над природой существует Всемирный, Все­про­никающий Разум, т. е. Бог, или же признать Бо­гом саму природу, рождающую птиц и пчел, и да­же человека. Но Матюхин только что сказал, что природа бес­сознательна и слепа, что она намного ниже разумного человека. Как же теперь отка­заться от этого мнения?

Смущенный и поколебленный в своих атеисти­ческих убеждениях, Матюхин дал привычный за­мусоленный ответ, которому сам уже не верил.

– Я объяснил, – сказал он, – что все в природе постепенно развивается, совершенствуется, при­способляется к существующим условиям. Идет непрерывная борьба за существование, в результа­те которой и возникают у животных новые полез­ные органы. Развитие материи происходило посте­пенно – этот процесс можно сравнить с развитием зародыша в утробе матери. Это и есть эволюция.

– А если в утробе матери нет зародыша, – прервал его Демьян Лукич, – будет ли эта твоя эволюция?

– Нет, конечно.

– Значит, с чего-то должно было все начаться, кто-то должен был создать первую клетку! Даже если рассуждать по-сложному, и тогда не­обходимо признать Бога, без Него никакое живое су­щество не могло появиться. И человек тоже. Вы все твердите: труд, труд создал человека. А на деле мы видим: сколько лет ишак трудится, а ум­нее нисколько не стал, все такой же упрямый.



9. ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ В ПРИРОДЕ

Зал одобрительно рассмеялся. Альтшулер по­краснел, приподнялся – видно, хотел что-то ска­зать, но раздумал.

– Ты только посмотри, как премудро все устроено! – воскликнул Демьян Лукич. – Я чи­тал, что человеческая клетка в утробе матери – это все равно что точка, поставленная на бумагу остро отточенным карандашом. И в этой крохот­ной клетке заложены законы природы. Какие? Законы жизни, питания, размножения, наследст­венности, характера, смерти и так далее. В этой клетке, кроме того, есть головка, глазки, ручки, ножки, то есть все необходимое для будущего человека. Но скажи, милый мой, нужны ли человеку глаза, ру­ки, ноги, когда он находится еще в утробе матери?

– Нужны, наверное, – невнятно, вполголоса ответил Матюхин.

– Зачем же они ему там? Или он там что рассматривает, или ходит?

– Ну, допустим, не нужны, – поправился Ма­тюхин.

– А если не нужны, почему они есть? К чему они там приспособились? Какая борьба в утробе матери их создала?

– Да все это нужно ему, когда родится.

– Значит, – торжественно произнес Демьян Лукич, – тот Архитектор и Мастер, Который создавал клетку, наперед предвидел и знал: когда ребенок родится, ему все это понадобится. Или, может, природа все это предвидела и устроила? Но как она могла знать, что человеку нужны глаза, чтобы смотреть, уши, чтобы слышать, ноги, чтобы ходить, легкие, чтобы дышать? Как она могла создать все это, если она сама этого не имеет, если она неразумна?

Матюхин молча опустил голову, а Демьян Лу­кич продолжал.

– Взять хотя бы глаза. Какая удивительная штука, а в утробе матери вырабатывается без всякой борьбы или привычки, без приспособле­ний. Это настоящее чудо! Все равно что научить­ся плавать без воды, дышать без воздуха или думать без мозга. Право же, чудо!

В зале снова послышались одобряющие голоса:

– Ну и мудрый мужик!

– Ай да Лукич! Ай да молодец! Совсем замо­тал этих ученых!

А Демьян Лукич все выпытывал у Матюхина:

– Скажи: глаза разумно устроены?

Матюхину показалось, что Демьян Лукич изде­вается над ним.

– Ну, конечно, – ответил он с раздражени­ем. – Кто этого не знает! Разумное устройство глаз поражает всех исследователей.

– А для чего они так устроены?

Вопрос показался Матюхину насмешкой. Он даже не выдержал обычного вежливого тона.

– Да что вы глупости спрашиваете, говорите дело! – А сам подумал, не расставляет ли дед еще какие-нибудь сети. Но все же ответил:

– Всякий знает, даже ребенок, что глаза созданы, чтобы смотреть.

– Правильно, – сказал Демьян Лукич одобряюще, словно учитель похвалил ученика за удачный ответ. – Тогда скажи: Тот, Кто создавал глаза, знал, для чего они нужны?

– Надо полагать, знал... Но... – Матюхин спо­хватился, да было уже поздно.

– Правильно! – опять одобрил его Демьян Лукич. – Но этот создатель глаз – разумное существо или глупое, зрячее или слепое, созна­тельное или бессознательное?



10. РАЗУМНОЕ СУЩЕСТВО – ТВОРЕЦ

Да, Матюхин действительно попал в сети, вы­браться из которых было трудно. После того как он, хотя и помимо своего желания, сказал, что Существо, создавшее глаза, знало, для чего их создает, назвать это Существо бессознательной природой было немыслимо. Тот, кто знает, что он делает и для чего делает, конечно, имеет ра­зум. Стало быть, это Существо разумное и со­знательное. Тем более нельзя его признать сле­пым, если оно создало зрячий глаз. Вопрос Де­мьяна Лукича был так ясен, так убедительно обоснован, что на него можно было ответить только откровенным признанием: Су­щество, со­здавшее глаза, – Разумное, Соз­нательное, Все­видящее. И Матюхин вынужден был дать имен­но такой ответ:

– Да, – сказал он, – глаза созданы разумной, сознательной силой.

– А человек может создать глаз? Живой, зря­чий?

– Наука пока не дошла до этого, – ответил Матюхин, – но когда-нибудь наверняка будет создавать их. Ведь глаза – это своего рода фотографический аппарат, запечатляющий окружа­ющий мир.

– Так кто же разумнее: наука, которая до сих пор не только не может создать глаз, но и в гото­вом не очень-то разбирается, или То Существо, Которое этот удивительный глаз создало? Тот, Кто все видит, дает всем зрение. Тот, Кто все слышит, дает всем слух...



11. КОЛЕБАНИЯ МАТЮХИНА

Матюхин прекрасно понимал, куда ведут ум­ные, трезвые вопросы Демьяна Лукича. Они ведут к признанию Бога... Матюхин чувствовал, что в душе его наступает какой-то перелом. Он то задумывался, то смущался и колебался; ему при­ходила мысль сбежать с диспута, но он снова пытался найти ответ, который бы отразил пря­мые, настойчивые вопросы собеседника. А не ска­зать ли прямо, что Бог есть, но только Он непо­стижим для нас. Зачем идти против очевидной истины? В голове даже мелькнула мысль: «Какая глупость – безбожие! Оно против природы чело­века, противоестественно и страшно. Какая-то оголенная, мертвая пустыня, черная бездна, без цели, без основания. Ужасающая, убийственная пустота, больше ни­чего.» И он приходил в содрогание от этой без­умной пустоты.

На последний вопрос Демьяна Лукича он от­ветил уже с проблеском веры:

– Да, это Существо разумное.

– Кто же оно?

– Таинственная, несознаваемая и... – он помолчал и произнес с решимостью: – и сверхъ­естест­венная сила.

Собственно, это уже было признание Бога.



12. БЕГСТВО АЛЬТШУЛЕРА

Директор Дома культуры Альтшулер, который внимательно следил за беседой и давно понял, к чему она ведет, решил, что пора положить это­му конец.

– Объявляю диспут закрытым! – возвестил он.

Люди, однако, и не думали расходиться. Не трогался с места и Матюхин. Альтшулер бросил на него гневный взгляд, но тот даже не обернулся.

– Требую немедленно оставить помещение! – настаивал Альтшулер. – Иначе нам придется прибегнуть к насильственным мерам.

Выпалив эту угрозу, Альтшулер вышел из-за стола, спустился со сцены и, натянув на себя на ходу шубу и шапку, вылетел из зала. Все молча глядели ему вслед. И тут же забыли о нем!

Есть на свете люди, подобные Альтшулеру, – их ничем не убедишь. Если бы им явился Христос, показал бы им Свои раны и сказал: «Я пострадал за тебя, Я пролил кровь, чтобы спасти тебя от вечной смерти», то и тогда они бы не поверили, пошли бы к врачу и сказали: «У меня гал­люцинация».

«Ученый» атеист, отрицающий бытие Бога, на­поминает совершенно глухого человека, глухого от рождения, который силится доказать, что му­зыка Баха, Бетховена, Моцарта не что иное, как мертвые черные точки и завитушки, расставлен­ные на белой разлинованной бумаге неизвестно кем и для чего. Вряд ли глухой убедит в этом человека, который обладает нормальным слухом и наслаждается прекрасной музыкой. Да, таких «глухих» людей можно только пожалеть...

Все с нетерпением ждали, что будет дальше, чем кончится спор.

Матюхин так и не сошел с трибуны. Он и сам как-то по-новому, всерьез заинтересовался бесе­дой. До сих пор ему приходилось твердить ате­истические «истины», кочующие из брошюры в брошюру, из одной лекции в другую... Попро­сту, говорил с чужих слов!

Иван Петрович был человек, искренне верящий в науку, которая все со временем объяснит и рас­толкует. Но за последние годы ему приходилось не раз слышать и читать о так называемых кризи­сах в науке: то, что считалось верным десять лет назад, сегодня наукой же опровергается. Значит, нельзя полностью доверять ей! Правильно сказал этот дед: ученые не устанавливают законы приро­ды, а только открывают их...

Конечно, Демьяну Лукичу куда легче: доверил­ся целиком Богу и живет по Его воле...



13. ЧУДЕСНАЯ СЛОЖНОСТЬ ОРГАНИЗМА

А Демьян Лукич с ласковой, понимающей улыбкой смотрел на Матюхина: «Смотри-ка, не ушел с этим Альтшулером! Видать, человек-то неглупый, добрый, просто мозги ему затуманили. А душа ищет правду, чует ее, рвется к свету... Вразуми его, Господи!»

– Расскажи-ка нам, дорогой, – попросил он Матюхина, – как устроен живой организм?

Матюхин откашлялся; подумав немного, начал:

– Наука открыла, что каждое живое существо, будь то растение, животное или насекомое, состо­ит из многочисленных клеточек. Как кирпичный дом можно разобрать по кирпичу, так ученые расчленяют каждое тело. Эта работа называется анализом. Вот, для примера, костюм. Его можно разобрать или расшить на части, получатся от­дельно полы, рукава, спинка, воротник, кар­маны. Их, в свою очередь, можно разобрать по ниточ­кам, а каждую ниточку рассучить на тонкие воло­кна, и тогда мы узнаем, из какого материала и каким способом сшит костюм. Нечто подобное можно сделать с любым предметом или вещью. Таким путем ученые исследовали природу и уста­новили, что растения и животные состоят из кле­точек столь маленьких, что их нельзя видеть простым глазом. Их рассматривают в особый прибор – микроскоп. Через него можно видеть за­ро­дышевые клеточки, из ко­торых постепенно вырастают живые организмы. Вы правильно за­метили, что в той клеточке, как в плане, все есть: форма организма, его свойства и качества.

Все внимательно следили за рассуждением Матюхина.

– Знаете, как ничтожно мала зародышевая кле­точка человека? Но в ней уже есть человек со всеми своими органами, со всеми чувствами, спо­собностями, талантами, с наследственными чер­тами своего племени и рода! Зародышевая клет­ка состоит из множества соединений – молекул, и все они занимают определенное место, все нуж­ны для постройки человеческого организма.

– А из какого материала состоят клетки?

– Из разного: в живые клетки организма вхо­дят углерод, кислород, водород, азот, сера, фос­фор, хлор, калий, магний, железо, сахар, крах­мал и другие элементы. Клетка – это чрезвычайно сложное соединение.

– Боже мой, как все дивно! – воскликнул Де­мьян Лукич. – Значит, каждая клетка – все рав­но что дом чудесный, построенный из разных ма­териалов!

– Совершенно верно! С той только разницей, что клетка сложнее, замысловатее самого велико­лепного дворца.

– Так кто же строит такие чудесные клеточки? Кто их Архитектор? Кто вдохнул в них жизнь? – допытывался Демьян Лукич.



14. КТО СОЗДАЛ КЛЕТКУ?

– Ученые много и успешно работают в этой об­ласти, – ответил Матюхин привычной фразой. – Биология шагнула далеко вперед: давно уже выяс­нено строение зародышевой клетки, ее состав и способ деления. Это очень сложный процесс.

– Так, это ты о готовой клетке говоришь, – прервал его Демьян Лукич, – а я тебя спраши­ваю, может ли человек создать клетку заново?

– Пока что попытки в этой области ни к чему не привели. Один ученый даже заявил, что создать клетку так же трудно, как живую лошадь. Однако ученым удалось получить искусственным образом белок, основное органическое вещество. Это очень важное открытие.

– Но я думаю, этому белку до живой клетки, как земле до неба, – опять перебил Матюхина Демьян Лукич. – Я читал, что есть какая-то ла­боратория, ученые там трудятся, чтобы создать клетку из химических элементов. Если им удастся, будет событие мировое. Да вот видишь, не удается! Легко сварить кашу, когда под рукой крупа и вода, – ты из ничего попробуй сварить. А тут и продукты все есть, а каша-то не по­лучается.

– И все-таки наука достигла многого, – никак не хотел сдаваться Матюхин. – Сейчас, к приме­ру, целые институты работают над созданием ис­кусственных продуктов. Слыхали, может, что есть уже искусственная черная икра?

– Слыхали, – отмахнулся Демьян Лукич. – Так, эту икру можно еще на хлеб намазать с горем пополам, а рыбка из нее выведется?

– Нет, конечно, – улыбнулся Матюхин.

– Можно сделать и зерно искусственное, намо­лоть и муку, но кинь такое зерно в землю – оно не прорастет, потому что в нем нет жизни. Жизнь всему дает только Бог!

Матюхин молчал. Всем было ясно, что победа будет за Демьяном Лукичом... Да Матюхину и са­мому больше не хотелось говорить, что природа создает клетку, он уже не верил в эту из пальца высосанную теорию. И все-таки кто создал клетку? Кто создал этот мир? Матюхин мог бы и сейчас назвать Разумную Творящую Силу, как тогда, когда его вынудил к этому Демьян Лукич своими вопросами о пчелах и глазах. Мгновени­ями эта мысль, точно молния, озаряла его. Но ему еще трудно было перестроиться и мыслить по-новому.

– Можно сделать искусственное сердце, – про­должал горячо Демьян Лукич, – но любовь никто никогда не сделает. Может, создадут даже искус­ственный мозг, но разума у него никогда не будет. Будет только мертвая, бездушная ма­терия. А жи­вой, мыслящей она может стать только силой Духа Божия. – Демьян Лукич помолчал, потом добавил тихо: – У вас с вашей химией и люди стали какие-то син­тетические. Сухие, как сухари.

Матюхин ухмыльнулся. Видно было, что в ду­ше его борются противоречивые чувства.

«Да, – думал он, – двадцатый век – это век атома, радиоэлектроники, реактивной техники, биохимии. Но может ли наука соревноваться с Тем, Кто создал этот мир? Наука не создала даже атома, а Он создал многие биллионы галак­тик... Наука бессильна изменить чередование дня и ночи, времен года, она не может вырастить без семени ни одного растения, и (да, этот старик прав) ей никогда не создать ни пчелки, ни птицы».

– Вот так-то, – проговорил Демьян Лукич. – А теперь скажи, ведь ты так и не ответил: кто создал первую клетку?

– Утверждают, что она возникла сама собой и сама себя строит, – нехотя пробормотал Ма­тюхин.

– Да как же это так? – изумился Демьян Лукич. – Как она могла себя построить, когда ее не было на свете! Ты что-то странное, милый мой, го­воришь! Это все равно что я сам себя родил: вставил себе сердце, легкие, желудок, достал где-то кровь и пустил по жилам, потом голову себе приставил, руки, ноги и стал ходить. Но, спраши­вается, кто я был, когда у меня еще не было ни сердца, ни печенки, ни селезенки, ни кровинки, не было ни головы, ни мозгов, ни рук, ни ног, ни тела? Меня же совсем не было! Кто самый первый начал меня создавать? Само по себе ведь ничего не возникает, не делается! Знаешь, как наказали воров? Украли они у крестьян лошадей, их поймали, а они давай доказывать, что ничего не крали: мол, лошади сами побежали за их воза­ми. «А зачем, – спросили крестьяне, – вы запрягли их в повозки?» – «Да они сами запряглись!» Однако никто им не поверил, воров наказали за кражу. Вот так будут наказаны те, кто не хочет признавать истину, твердит одно: мир возник сам собой.

Демьян Лукич помолчал.

– Так же и с клеткой. Кто стал подбирать для нее матери­ал? Кто этот опытный и умный мастер? Заставь нас сделать такую постройку – ничего не полу­чится, хотя бы материала нам навозили целые горы. Мы знаем, из какого материала строится дом, знаем, сколько нужно кирпича, бревен, до­сок, дверей, навесов, гвоздей и прочего. Возьмем все это, свезем в одно место и скажем: «Ну, почтенный дом, все для тебя готово, стройся те­перь сам». Век прождешь, а дом не построится без строителей, материал только сгниет. А ведь жи­вая клетка, ты сказал, куда мудренее самого вели­колепного дворца, да и материал-то для нее еще никто не привез... Или надо нам написать какую-нибудь картину, скажем, пожар Москвы. Приго­товим краски, полотно и скажем: «Ну вот, милая картина, все для тебя есть, начинай рисоваться, да смотри не спутай: чтобы непременно пожар Моск­вы вышел, а не хвост какой-нибудь собаки или старая метла покойного дворника». И что же, появится картина?

Демьян Лукич с таким жаром и задором выпа­лил все это, что даже Матюхин не вытерпел и рас­смеялся. Смеялись и в зале.



15. ПЛАНЫ И ЗАКОНЫ В ПРИРОДЕ

– Теперь скажи, клеточка строится по плану или как попало? – спросил Демьян Лукич.

– Конечно, по плану, – ответил Матюхин серьезно, – без плана ничего не существовало бы в мире, был бы лишь хаос, беспорядок, какое-то нелепое нагромождение без смысла и цели. А в клетке, мы видим, есть цель и намерение, заранее продуманное и предусмотренное. Мы за­ранее знаем, что из человеческой клетки непре­менно выйдет человек, а не дерево и не корова, а из клеточки розы вырастет роза, но не яблоня. В природе существуют строгие законы, по которым живет весь мир со всеми своими явлени­ями.

Демьяну Лукичу вдруг стало казаться, что Матюхин хитрит, хочет запутать его, неученого. Между тем Матюхин именно теперь говорил без всякого лукавства. Он все тверже и основательнее убеждался, что вселенной управляет Всемогущая Разумная Сила. Все сильнее, настойчивее звучал вопрос: что же это за сила? И в ответ какой-то внутренний радостный голос шептал: «Бог есть, без Него ничего нет и не может быть. Он – Начало и Творец жизни».

– Я убежден, – добавил Матюхин, – что план мироздания и законы, управляющие вселен­ной, разумны.

– Слава Богу! – облегченно вздохнул Демьян Лукич. Он помолчал немного и добавил настой­чиво, чтобы дошло до ума и сердца:

– Ты, милый мой, вот еще что запомни: одной наукой Бога не найдешь, не познаешь. Церковь наша стоит на вере, а наука – это только как бы косты­ли, поддержка, не больше... Филарета Московс­кого, митрополита (в прошлом веке жил), как-то спросили про пророка Иону: «В Библии написано, что его кит проглотил, так может ли это быть: ведь у кита горло узкое, он рыбой питается?» И знаешь, что он ответил: «Если бы в Библии было написано, что Иона проглотил кита, я бы и этому поверил». Потому что Библия – это Слово Божие, а оно непреложно. И еще. Ты вот в своем выступлении сказал, что религию надо сдать в музей, что она уже отжила. Вы и вправду перенесли из наших церквей в музеи иконы, кре­сты, даже мощи святые. Но дух Православной Церкви в музей не сдашь, не выставишь его, как прялку! Не уничтожишь. Даже если в какой-то день не станет ни одного христианина, уже на следующий день их будет во много раз больше. Ты знаешь, что в первые века христианства прави­ли Нерон, Диоклетиан, Юлиан, которые хотели уничтожить христиан. И что же? Где все эти пра­вители? Память о них погибла с шумом, а христи­анство, Церковь Православная живут и будут жить. Ясно тебе?

Матюхин задумчиво кивнул...



16. НОВЫЙ, ПЕРЕУБЕЖДЕННЫЙ МАТЮХИН

Матюхин становился иным. Он ясно и четко осознавал, что мир, прекрасный, непостижимый, разумный, свидетельствует о Высшем Разуме, о Боге Творце, и никто, кроме Бога, не мог этот мир создать. Бог вечен. Он – Источник и На­чальник жизни. Он все и вся.

Да, Матюхин становился иным. Он остро чув­ствовал всю неправду безбожия, всю его неле­пость и безумие. И удивлялся: как мог он быть безбожником? Безбожие – это слепота, и он был слепым, а теперь прозрел, и душевные очи его открылись. Он жил во тьме, а теперь невидимая рука вывела его из мрака к свету. Это благодать Духа Святого, Духа Истины, коснулась его души, и, мертвая, она стала возрождаться к жизни...

На вопрос Демьяна Лукича, кто создал мир, он теперь уже без всякого колебания ответил:

– Мир создан Великим Всемогущим Разумом. Разумное может произойти только от разумного. Это так же очевидно, как то, что свет происходит от света, а тьма от тьмы.

– Стало быть, Бог есть? – не отступал Демьян Лукич. Все замерли...

– Да, есть, – мирно, с любовью ответил Ма­тюхин.

Зал облегченно вздохнул.

Демьян Лукич ликовал. Неожиданно он пере­крестился и громко, торжественно запел молитву «Царю Небесный». И православные откликнулись. Молитву подхватили сначала в пе­редних рядах, а потом и всех охватил моли­твенный дух. Пели, поднявшись со своих мест: молитва лилась из верующих сердец и взлетала к небу.



***

Итак, Истина и Вера восторжествовали. Про­стой деревенский пасечник, имея твердую веру в Бога и немного разбираясь в современной науке, сумел поставить на правильный путь, открыть глаза лек­тору-атеисту, который был специально подготовлен и вооружен необходимыми знаниями.

Дорогой читатель! Возможно, у тебя нет того материала, который помог бы тебе прийти к Ис­тине, то есть к Богу. Поэтому в последующих главах мы предлагаем основы православного уче­ния, которое даст тебе возможность встретить­ся со Христом и стать истинным сыном Божиим.



ЧАСТЬ ВТОРАЯ

О БОГЕ





1. О СВЯТОЙ ТРОИЦЕ

Бог – это чистейший Дух. Бога никто никогда не видел, на Него даже Ангелы не смеют взирать, и нельзя думать, что Бог – это дедушка с бородой, Который сидит на облаках и управляет миром. В такого языческого бога мы не веруем. Мы веруем в Бога, Который живет в Свете непри­ступном. Нельзя представлять Его и как воздух, разлитый в мире. Бог – особое Существо, Кото­рое не сме­шивается с природой. Бог вечен и бес­смертен. Не было человека, земли, всей вселен­ной, а Бог был. Для Него нет времени, ни прошлого, ни будущего, для Него есть только на­стоящее; тысяча лет для Него как один день и один день как тысяча лет.

Бог – это богатство, полнота жизни, любовь. Вся красота, все могущество, вся сила, т. е. все добро, – в одном Боге. Бог сотворил человека, чтобы он, Его творение, участвовал в Его благо­сти, вместе с Ним ликовал и блаженствовал. Ког­да еще не было мира, вселенной, человека, в Разу­ме Бога все это уже было, и Бог заранее знал, кто свою свободную волю направит к добру, а кто к злу. Свобода – это великий Божественный дар человеку.

И эту свободу мы потеряли через грех непо­слушания. Апостол Павел говорит: «Познай истину, и она сделает тебя свободным». А истина у нас одна: Ею является Бог.

Бог един, но в Трех Лицах: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой. Это великая тайна Божества. Ограниченным человеческим умом постигнуть ее невозможно. Бог Отец вечно рождает Сына, а Дух Святой исходит от Отца через Сына. Слова «рож­дение» и «исхождение» Богу не присущи, но наш человеческий язык так скуден, что точнее мы ска­зать не можем. Чтобы хоть немного понять сущ­ность Троицы, можно привести приблизительное сравнение.

Возьмем Солнце. Оно имеет диск, круг – это как бы обозначает Безначального Бога Отца; от диска на землю нисходит свет – это обозначает Сына, а тепло – благодать Духа Святаго. Другой пример. Разум человека как бы обозначает Бога Отца; ум постоянно рождает слово – Сына; ды­хание – благодать Духа Святаго. Бог создал мир, и всякое творение свидетельствует о Его Тро­ичности. Человек состоит из духа, души и те­ла; каждый палец руки – из трех суставов, и сама рука из трех частей; так же и нога. Огонь – это свет, тепло и дым; вода может быть в обычном виде, замерзшем и паре. И все это и многое другое наглядно свидетельствует о Триедином Боге.



2. КАК ВОЗНИК МИР?

У атеистов фантастическая вера, такая вера, что во всем мире не найдешь подобной, можно такой вере даже «позавидовать». Они верят, что из одной пылинки возник наш удивительный, прекрасный, разнообразный, разумный мир, который удивляет и восхищает умы человеческие.

В одном учебном заведении доктор астрономи­ческих наук читал лекцию о возникновении земли. Он мелом на доске поставил точку и сказал: «Вот, товарищи, это Земля, которая появилась много миллионов лет назад. С каждым тысячелетием она росла, раз­вивалась, – он начертил на доске бо­льшой круг. – На этой земле мы с вами и живем». Сорок пять минут он говорил о том, как земля развивалась, какие природные явления – вулка­ны, подземные взрывы, землетрясения – проис­ходят на ней, и в заключение сказал: «А в Библии написано, что мир создан Богом». Он кончил лекцию: «Вопросы есть?» Тут поднялся один сту­дент: «Вы нам сорок пять минут рассказывали о возникновении земли, о всяких природных явле­ниях, а в конце сказали, что Бог не мог создать их. А я хочу спросить вас: кто мелом поставил точку на доске?» «Как это? Я», – ответил лектор. «А кто поставил точку Земли во вселенной?» Лектор стал отговариваться философскими терминами; спас его раздавшийся звонок.

Многим кажется, что научные достижения по­следнего времени так велики, что недалек тот час, когда все будет объяснено наукой. На самом же деле, наука все-таки беспомощна перед множе­ством неразгаданных тайн мироздания. Один французский ученый-атеист на вопрос, откуда по­явилась атмосфера, ответил честно: «Не знаем и знать никогда не будем!» Но даже если наука будет способна объять весь видимый мир, сфера невидимого останется для нее закрытой.

Разумный человек не может согласиться с уче­нием о том, что вселенная возникла сама собой, в результате «случайного стечения обстоя­тельств», благодаря «слепому случаю». Допу­стить, что вселенная, представляющая собой гигантский механизм поразительной точности, по­явилась сама собой, – это значит верить уже не в чудо, которого так боятся ученые, а в абсурд.

После многих лет научных изысканий подлин­ные ученые подтверждают слова, которые сказа­ны в Библии о сотворении мира. Известный аст­роном Гершель сказал: «Все научные открытия допущены, вероятно, с одной целью, а именно: подтвердить то Божественное откровение, кото­рое дано нам в Библии».

Всего один факт: в Библии сказано, что Бог не только создал все «из ничего», но что «по мно­жеству могущества и великой силе, у Него ничего не выбывает...» (Ис. 40, 26). Ученые подтвержда­ют эту истину: со дня создания вселенной в ней ничего не прибавилось и ничего не убавилось...

Разнообразие и красота растительного царства, мира насекомых, птиц, животных, их удивитель­ное устройство и способности – все то, что обыч­но называют «чудом природы», – на самом деле является чудом Божиим. Все бесчисленные чудеса в мире природы, «и в поле каждая былинка, и в небе каждая звезда» свидетельствуют о Твор­це, о Его Всемогуществе и Премудрости.

Жизнь – это неразгаданная тайна.

Академик В. П. Доброхвалов говорит: «Подлинная наука давно установила тот непреложный факт, что ма­терия сама по себе мертва, пассивна и породить жизнь не может». А вот слова великого французс­кого ученого Л. Пастера: «Жизнь возникла из жизни, но никак не из мертвой материи».

Ученые-материалисты, ссылаясь на бесконечно удаленное от нас прошлое, говорят, что жизнь началась с простейшего живого организма, но при этом они всячески избегают прямого ответа на вопрос: кто дал жизнь этой первой живой клетке?

Никаких признаков самопроизвольного зарожде­ния жизни до сих пор установить не удалось, никакая наука не смогла и не сможет перешагнуть барьер, поставленный Творцом между мертвой и живой природой.

Если бы нашелся хоть один мудрец, кото­рый доказал бы, что жизнь возникла сама собой, то отпал бы вопрос о Боге как Творце и матери­алисты отпраздновали бы победу. Но этого не случилось и никогда не случится. Проблема воз­никновения жизни остается неразрешимой и се­годня, несмотря на все научные достижения и от­крытия.

Точно так же науке не под силу одолеть барьер между родами растений и животных, ибо Бог так сотворил их: по роду своему (Быт.гл. 1). В ис­тории естествознания не было ни одного случая, чтобы один род превращался в другой, высший: в природе нет даже намека на «непрерывность эволюционной цепи», которую пытаются отста­ивать дарвинисты.



3. ОТКУДА ПРОИЗОШЕЛ ЧЕЛОВЕК?

Теория происхождения человека от обезьяны потерпела крах. При раскопках были найдены часть черепа и кости какого-то неизвестного существа, на основании чего была сделана мо­дель «питекантропа» – древнего человека, схо­жего с обезьяной. На самом же деле это было так: взяли человеческий череп, приставили к нему челюсть обезьяны, приделали скелет и выдали это за какого-то «первого человека». Подобные модели выставлялись в музеях, но поверить, глядя на них, что человек произошел от обезьяны, могут только дети младшего возраста.

Близость крови человека и обезьяны, сходство в весе их мозга также ничего не доказывают. По физическому строению человек немного схож с некоторыми животными, но во всех других от­ношениях он отличается от них коренным обра­зом. Человек обладает разумом и бессмертной душой, чего Бог не дал ни одному животному. У человека есть речь, а животные – твари бес­словесные, и ни один дрессировщик не научит их говорить. Бог и ослицу заставит говорить челове­ческим голосом, но это может сделать только Он, Творец всякой твари.

Все животные достигают на земле предела свое­го умственного развития, и только человеку свой­ственно стремиться к совершенству и никогда не удовлетворяться достигнутым.

Поистине странно и даже страшно, что достиг­ший вершин знания человек на вопрос, откуда он произошел, отвечает, не краснея: от обезьяны!

Процесс зарождения и развития у всех людей один и тот же, и, казалось бы, все люди должны быть одинаковыми. Но нет! Каждый человек име­ет свои отличия, свою индивидуальность. Сколь­ко людей в мире, и у всех разные лица, характеры, даже отпечатки пальцев у всех разные... Это ли не чудо из чудес?

Человек – великая святыня на земле, сложней­ший организм.

Он сам себя изучает и до конца не может изучить, а изучая, восхищается премудростью, величайшим совершенством Того, Кто его создал. До конца человек никогда не может проникнуть в тайну человеческой приро­ды, а тем более в тайну своего Создателя.

Человек проходит три стадии в своем развитии. Первая – в утробе матери, где он формируется и принимает образ человека.

Вторая – на земле, где он продолжает формироваться не только физически, но, главное, духо­вно, потому что на земле происходит под­готовка к переходу из временной жизни в небесную веч­ную жизнь, которая является третьей стадией. Так же будущая бабочка проходит три стадии своего развития: начиная с простой, не­заметной личинки, червячка, она превращается в красивую взрослую особь.



4. О ДУШЕ

Если, как говорят материалисты, природа сама так разумно устроила этот мир, то зачем же тогда она придумала смерть? Все такое красивое и умное она уничтожает. Получается, что нет в мире смысла и це­ли, нет смысла и в жизни человека. Но надо правильно понимать: человека Бог создал для вечности, и вся земная жизнь – только подготов­ка к вечности. Человек – это «временная про­тяженность» в мире. Бог создал человека из праха земли и вдунул в лицо его дыхание жизни – душу живую, разумную.

Возьмем зажженную свечу. Этой свечой мы можем зажечь другую, третью и т. д. – получится море зажженных свечей. Первые люди – прародители всего рода чело­веческого. Бог создал первого человека с ра­зумной душой, и люди, зарождаясь в утробе матери, душу свою принимают от родителей. Когда курица высиживает яйца, то в яйце цы­пленку тепло и приятно, и он даже не знает о том, что вокруг его тонкой скорлупы дру­гой, огромный мир. Но когда проходят три недели, он освобождается от скорлупы и для него открывается этот новый мир, новой формы жизнь. Так и душа в теле – как цыпленок в скорлупе, и, когда человек умирает, она осво­бождается из этой скорлупы и сразу перед ней открывается неизвестный, таинственный мир.

Атеисты, не веря в будущую жизнь, напомина­ют одного из двух близнецов, как бы рассуждающих в ут­робе матери. Один говорит: «Вот родимся скоро, новая жизнь начнется.» А другой возражает: «Брат, что ты говоришь глупости, ведь единственный источник питания у нас отнимается – пуповину перережут. И потом нет никакой новой жизни. Откуда ты о ней знаешь? Ведь сюда никто не возвращался».

Возьмем тело. Основные его части – голова, ту­ловище, руки, ноги. Но в этом теле человека есть душа.

Материалисты, как известно, считают, что ду­ши у человека вообще нет. Все душевные качест­ва – чувства, воображение, волю – они считают «рефлексами», действующими в результате внеш­них воздействий на наш мозг. По их рассужде­нию, человек существующий – радующийся или страдающий – является всего-навсего автома­том, пассивно реагирующим на случайные толчки из внешнего мира.

Материалисты не признают души, потому что не видят ее: «Не вижу – не верю!» Но они не видят и электрический ток, магнитные и радиоволны, не видят бесчисленные галактики, далекие звезды и мельчайшие атомы.

Они хотят увидеть Бога «простым глазом», но ведь глаза, этот сложный аппарат, позволяют, однако, увидеть лишь ничтожно малую часть фи­зического мира. Ученые изобрели электронный микроскоп, увеличивающий предметы в сто тысяч раз, и обнаружили удивительный мир микроор­ганизмов: в маленькой капле воды их находится до нескольких тысяч. Изобрели и уникальный телескоп, благодаря которому глазам открылась огромная звездная панорама: до двух миллиар­дов звезд вместо шести тысяч, видимых простым глазом. Но и это все – невероятно мало по сравнению с тем, что находится за пределами нашего восприятия. Так, может ли человек уви­деть Бога, если он не может видеть все Его владе­ния!

Это мы говорим о физическом, видимом мире. Но есть еще мир невидимый, духовный; даже материалисты не отрицают, что существует ра­дость, печаль, любовь. Можно ли их увидеть, пощупать, подержать в руках?

Три профессора-хирурга рассуждали между собой. Один говорил: «Я не верю, что есть душа. Сколько ни вскрывал человека, души не видел и пришел к выводу, что ее в человеке нет». А другой воз­разил: «Если рассуждать подобным образом, что же получается? Сколько я вскрывал черепную ко­робку, оперировал мозг, а ума так и не обнаружил, но не значит же это, что его нет!» Третий же сказал: «А я сколько оперировал сердце, разрезал его на части – любви не нашел». То же и с душой: если вы ее не видели, это вовсе не означает, что ее нет!

Простой пример. Человек поработал в поле, входит в дом и говорит: «Как я запылился», – и стряхива­ет с одежды пыль. Здесь под «я» подразумевается одежда. Приходит с работы, падает на диван и го­ворит: «Как я устал». Здесь под «я» он уже подразумевает тело. Но когда послушал хорошую музыку или что-то приятное произошло: посту­пил в институт, встретил дорогого гостя, – то го­ворит: «Я сегодня счастлив, я так рад!» Здесь «я» означает не одежду, не плоть, а душу – вну­треннего человека, и дороже у нас внутренний человек, нежели внешний. Если мы сделали чело­веку что-то доброе, хорошее, у нас радуется не тело – душа. Видя красоту мира, природы, раз­ного рода цветы, мы воспринимаем их не материально, а духовно. И нам необходимо на первое место поставить не плоть, создавая ей блага, а душу. Когда мы создадим блага для души: веру в Бога и жизнь по заповедям Его, любовь к ближним, – тогда душа найдет мир и покой, а если нарушен этот порядок, то чело­век теряет цель и смысл жизни. Св. Василий Ве­ликий говорил, что если человеку отдать все блага мира, ему все равно будет мало. Душа ненасытна, то есть Бог так мудро создал нашу душу, что она никог­да не найдет покоя, но насытится в одном толь­ко Боге.

Душа бессмертна. Человека можно сравнить с книгой: тело его – бумага, обложка, оформлен­ная красиво и удобно, а душа – идеи, заключен­ные в этой книге. Если бросить книгу в огонь, сгорит бумага, но не мысли и идеи, записанные на этой бумаге.

Именно наличие души доказывают имеющиеся у человека изумительные способности: умственная способность – дар мыслить, рас­суждать, сопоставлять, умозаключать; речь – устная и письменная; воля – возможность выбора, на чем зиждется вся жизнь человека; совесть – «верховный трибунал», беспрерыв­но заседающий в тайниках нашей души, голос Божий, который слышат даже те, кто отрицает Бога. («Ухо дано нам для слуха, глаз для зрения, а совесть для надзора»); интуиция – предчувствие, сверхчувство; воображение – почти сверхъестественная спо­собность воспроизводить в уме разные образы, предметы и события, от­даленные по расстоянию и времени; память – спо­собность переживать, запечатле­вать и вспоминать прошлое.

«Как телесных членов много, – говорит пре­подобный Макарий Египетский, – и все на­зываются одним человеком, так и у души много членов: ум, совесть, воля, помыслы, осуждающие и оправды­вающие; но душа одна, и это внутренний чело­век».

В одной из брошюр писалось о том, что если взять тело человека и разложить его на химичес­кие элементы, то стоимость его можно будет оп­ределить в шесть миллионов долларов; чтобы из этих же химических элементов собрать человечес­кое тело, потребуется шесть биллионов долларов, а чтобы оживить это тело, заставить его двигать­ся, дышать, чувствовать, мыслить – всего мира будет мало. Потому и говорит Господь о том, что душа человека дороже всего мира: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16, 26).



5. О ВЕРЕ

Макарий Великий говорит, что путь к по­знанию Бога – доброта души. «Душа по при­роде своей христианка», – сказал в начале III века Тертуллиан.

Один из ученых древности говорит: «Бог есть высшее Начало и Благость. Он превыше всякой природы. К Нему все стремится так естественно, как растение поворачивается к солнцу, чтобы жить».

К Богу можно прийти разными путями. Сколь­ко людей, столько и путей в Царство Божие; каждого Господь ведет к спасению. Бога можно познать через изучение природы (мы об этом го­ворили в первой части). Бога познают через явные чудеса, которые случаются в жизни и у неверу­ющих людей, такие чудеса, после которых чело­век с радостью переносит поношения и скорби и даже идет за веру на смерть.

Вот несколько примеров. В одной обители в 1958 году, 8 октября, в 5.30 утра сторож вышел из гостиницы и увидел над собором во весь рост Божию Матерь, Которая держала в Своих руках покров. Он упал на колени и стал молиться, потом вбежал в гостиницу и по­звал остальных. Около 10 человек стояли на коле­нях и просили Божию Матерь о помощи. Она пребывала так минут пятнадцать, потом стала невидима, свет же на этом месте оставался до рассвета.

У Клавдии, жительницы Ке­мерова, бывшей актрисы, в течение двух лет болели ноги. Она не могла ходить, никакое лече­ние не помогало. Добрые люди посоветовали обратиться за помощью к Божией Матери. Она приняла этот совет с глубокой верой и поехала в святую обитель, где три месяца жила под от­крытым небом, моля Божию Матерь об ис­целении. Од­нажды, после сильного дождя, Клав­дия проползла по собору, оставляя за собой мокрый след, к чудотворной иконе Божией Матери, где Ей читали акафисты. Приложилась с ве­рой к иконе, отползла в сторону и вдруг почув­ствовала в себе силу, смогла встать и передви­гаться на ногах, а вскоре стала совершенно здоро­вой.

Бригада электромонтеров при­шла в недействующий собор провести электро­проводку. Бригадир провел полосу на стене, где должны были проложить кабель. Эта линия проходила по иконе Спасителя, касаясь Его голеней. Одному рабочему поручили пробить в этом месте стену, но он, имея страх Божий, отказался. Отказался и второй, и третий, а чет­вертый, горделивого духа, дерзнул: смеясь над остальными, взял зубило, молоток и стал проби­вать стену, а когда дошел до ног Спасителя, посмотрел на его Лик с усмешкой: «Ничего, сейчас отходишься!» Пробил ноги, закончил работу и снова посмеялся над товарищами: «А вы боялись! Если бы Бог был, Он бы меня наказал». На другой день, пробудившись утром от сна, этот смельчак хотел было встать, но почувствовал резкую боль в ногах. Он сразу вспомнил вчерашний вечер и дерзкий свой посту­пок и сказал сам себе: «Отходился!» Болезнь прогрессировала; несмотря на все ста­рания вра­чей, ноги стали гнить, развилась гангрена, неод­нократно делали операции, но гордый дух его не смирялся до тех пор, пока он не понял, что приближается конец. Пришло смирение, пришло и покаянное чувство. Позвали священ­ника, больной покаялся, при­частился, и душа его, по милости Божией, отошла с миром в вечность.

«Бог есть, и мы не можем в этом сомневаться, и нам не нужно этого доказывать... Бог обитает в нашей совести, в сознании всего человечества, в окружающей нас вселенной. Отрицать Бога под сводом звездного неба, у гроба покинувших нас дорогих людей, при казни христианского муче­ника способен только жалкий и преступный чело­век», – говорил итальянский государственный деятель Д. Мадзини.

Вера в Бога – не легенда, не миф. Это истина, непреложная, необходимая для каждого человека. Если бы религия была легендой, она не могла бы дойти до наших дней, сохранив себя в чистоте, а давно затерялась бы в веках.

Можно ли говорить о личностях, которые не существуют? Конечно, нет! Если бы не было Бога, и разговоров бы не было о Нем; не было бы Рая и ада, ангелов добрых и злых, жизни вечной – никто бы и не говорил об этом.

Есть свет, но есть также и тьма. Есть добро, но тут же рядом и зло. Есть в мире истина и ложь, радость и горе и т. д. Не должны ли мы прийти к логическому выводу, что такие противоположности, кото­рые мы наблюдаем в мире видимом, должны быть в мире духовном? Если есть начало плотс­кое, значит есть и начало духовное: первое – видимое, второе – невидимое. Если есть духо­вная смерть, то должна быть и духовная жизнь. Если есть греховность, должна быть и безгреш­ность. Если есть временное, должно быть вечное. Если есть тление, то должно быть и нетление. Если есть жизнь земная, то должна быть жизнь и загробная.

Один человек проезжал по берегу Азовского моря. На берегу сидело много рыбаков, они азар­тно ловили рыбу. Он подумал: если бы в Азовском море не было рыбы, никто бы там не сидел и не ловил ее. Если бы не было Бога, никто бы не молился Ему, никто бы к Нему не обращал­ся. Если в колодце нет воды, никто туда не ходит, его заколачивают, и тропинка к нему зарастает травой. Если бы в Церкви не было благодати, никто бы не ходил туда, все храмы бы закрыли и тропинки к ним заросли бы язычеством.

Если бы не было Бога, отрицание Его не считалось бы атеистами таким великим герой­ством. Атеизм не только отрицает Бога – он ведет с Ним непримиримую войну, и в этой войне он проявляет куда больше фанатизма, чем самые преданные Богу люди. По существу борь­ба эта происходит между Богом и сатаной, а сердца людей являются здесь только полем сражения.

Мы видим, что ученые люди, основатели науки преклонялись перед Творцом вселенной, но какой-то безумец сказал, что Бога нет, и масса людей в ослеплении подхватила эту мысль. Почему? Да потому, что Бог запрещает Своим Законом совер­шать грехи, а человеку нравится и хочется гре­шить.

В одной книге описан такой эпизод. Однажды собрались люди, вышли в поле и сделали вызов Богу. «Если Ты, Бог, есть, – сказали они, – то почему в мире царит такая жестокость, почему столько войн, убийств, насилий, грабежей?» Бог спросил: «А вам это не нравится?» – «Нет, конеч­но». – «Зачем же тогда вы воюете, насилуете, грабите?»

Почему же Бог, спрашивают многие, если Он всемогущ, не делает так, чтобы на земле не было зла? Почему не заставляет людей быть добрыми, жить в мире и любви?

Представьте себе, что вы гипнотизер и хотите, чтобы ваши дети слушались и любили вас. Для этого вы приводите их в сомнамбулическое состо­яние, в котором они не способны ни к какому разумному выбору, и приказываете: «Сидите здесь, пока я не вернусь. Ешьте! Пере­станьте есть! Пожелайте мне спокойной ночи!» Дети, как во сне, повинуются вам, и вот бесчувственные руки обвиваются вокруг вашей шеи, немые губы прижимаются к вашему лицу... Понравилось бы вам такое послушание, порадо­вала бы вас такая «любовь»? Вряд ли. Вы, конечно, хотите, чтобы ваши дети сами, по своей воле слушались и почитали вас; желая им только до­бра, вы хотите, однако, чтобы у них была свобода выбора. Вот таких детей желает иметь и Бог: Он дал нам, созданию Своему, свободную волю, что­бы мы сами выбирали между добром и злом.

Но человек, возлюбив грех и зло, не хочет отказаться от своей порочной жизни, стремится раз и навсегда освободиться от обличающего го­лоса совести, не хочет идти от тьмы к свету, «чтобы не обличились дела его, потому что они злы» (Ин. 3, 20). Отрицание Бога основано у человека не на разуме, а исходит из сердца, лукавого и порочного, враждебного Богу: «Ска­зал безумец в сердце своем: нет Бога» (Пс. 13, 1). Вот почему доказательства бытия Божия, осно­ванные только на разуме, недостаточны. «Мо­жешь ли ты иссле­дованием найти Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя?» (Иов. 11, 7). Одним только разумом нельзя познать Бога: тут должны участвовать сердце, воля, чув­ства.

Грешным, порочным людям хочется, чтобы Бога не было, и они стараются внушить себе и другим, что Его действительно нет. Но от такого внушения Бог не перестанет существовать.

Может ли слепой отрицать, что в мире есть цвета, а глухой – что есть музыка? Атеисты – те же слепцы, они не могут видеть Бога. То, что у них есть глаза, еще ничего не доказывает: глаза есть и у совы, но при дневном свете она ничего не видит.

Какой-нибудь безумец может спуститься в подвал и там проповедовать, что солнца вообще нет на свете. И правда – для тех, кто сидит в подвале, его нет; так же нет Бога и для тех, кто находится во тьме богоотрицания, во тьме зла. Мало того, эти безумные проповед­ники приятны им, ибо, как говорит апостол Павел, «будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух, и обратят­ся к басням» (2 Тим. 4, 3–4). Но как солнце несомненно существует для всех, кто чувствует его свет и тепло, так и человек, чье сердце чувствует Бога, не может сомневаться в Его существовании. Один человек сказал: если бы собрались тысячи людей и привели множество доводов, опровергающих существование Бога, то я бы все равно не поверил, потому что Бог есть в моем сердце.

Когда человек совершает грех, он теряет ту энергию, ту силу, которую получает при рож­дении от Бога. Так постепенно он доходит до такого состояния, что становится пустым, ему не интересно жить, хотя всего у него с избытком. Материализм возвеличивает плотскую, низмен­ную, порочную природу человека и полностью отрицает жизнь духовную. Люди в наше время, особенно молодежь, поражены, как раком, не­верием, скептицизмом; душа у них равнодушна ко всему неземному, а земное им приедается. И мы видим, что многие молодые люди, имея достаток во всем: в пище, в одежде, в зрели­щах (все удовольствия им доступны), – теряют интерес к жизни и кончают жизнь самоубий­ством: ве­шаются, травятся, бросаются под по­езд. Вот к чему приводит атеистическое воспи­тание!

Атеисты – это секта безбожников. (Заметим, кстати, что на земном шаре в наши дни неверу­ющих всего 8%. См.: А. Донин. «Люди, идолы, боги». Очерк истории религии. М., 1962. С. 8). У атеистов тоже есть вера, но только «с черного хода»: они верят, что Бога нет. Они верят в материю, признают ее источником всего существующего, ина­­че говоря, признают ее бо­гом. Раньше язычники поклонялись той же мате­рии, но в ее раздельности: небесным светилам, деревьям, кам­ням; теперь материалисты обоже­ствляют ее в целом. Для них это оказалось очень удобным. Безличную материю не нужно любить, она не требует нашего сердца, не ищет нашей воли, не призывает к добру, к чистой, свободной от зла жизни. Бог дал людям нравственный за­кон и повелевает жить по Его заповедям, облича­ет зло и проповедует любовь. Материя никого не ограничивает во зле, не указывает на смысл жиз­ни, не объясняет человеку, кто он и к чему должен стремиться. Это-то и нужно грешникам, не желающим выйти из тьмы греха и лжи к све­ту истины, – ведь материя не запрещает гре­шить!.. Один из героев Достоевс­кого заметил: «Если нет Бога, то человеку все позволите­льно».

Атеисты отняли у человека Бога, а взамен дали идола. Они напоминают осла, который бежит вперед, потому что впереди него на палке висит мешок с сеном. Разница в том, что ослу, когда он добежит до цели, дадут сена, а здесь – бесконеч­ный бег многих поколений, да и сена-то, собствен­но говоря, нет, только разговор о нем... То, что основывалось тысячелетиями, хотят за один день перевернуть, уничтожить.

Все это суета сует, томление духа! Человек должен помнить, что голова его – не помойная яма, не мусорный ящик, куда можно сваливать все подряд. Надо, чтобы мысли были чистые, желания – добрые, надо иметь любовь к Богу и ближним. Никогда нельзя забывать, что человек создан для вечности, что есть Бог, что душа бес­смертна.



6. О СМЕРТИ И БЕССМЕРТИИ

Жизнь наша невероятно коротка: не успела ладья отплыть от берега – уже должна прича­лить к противоположному. Если «дней наших се­мьдесят лет», хотя многие не доживают до этого возраста, то из них 23 года проводится во сне, 10 лет – годы безрассудного детства и 10 лет уходит на учение. Остается всего 27 лет сознательной, само­стоятельной жизни, но и эти немногие годы мы проводим впустую – так, словно смерти никогда не будет.

Однако смерть неизбежно приходит и попирает все, чему мы поклоняемся в этом мире: красоту, гений, славу, богатство, власть... Она всех уравни­вает. Человек рождается и умирает с пустыми руками: «Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит...» (Еккл. 5, 14).

Каждый год смерть уносит с лица земли около шестидесяти миллионов человеческих жизней.

Не успеет се­кундная стрелка обежать круг циферблата, как около ста человек оставляют этот мир. Еже­годно кладется в землю полтора миллиона тонн человеческого мяса, костей, крови, чтобы им, как ненужным отбросам, разложиться на первона­чальные химические элементы. Неужели это все, что остается от человека, разумного, мы­слящего существа?

Человек за время своей жизни получает колоссальные знания. Для чего? Если Бог, Су­щество бессмертное, не передал этого бессмертия Своей твари, созданной по Его подобию, то зачем Ему тогда вообще было создавать человека? Зачем нужно было его одаривать способностями, та­лантами, зна­ниями, мудростью? Может ли отец, возрасти­вший сына, воспитавший его, давший ему об­разование, сам вырыть могилу и закопать его?

Нет, человеческая душа бессмертна, она никогда не умирает и вечно молодая. Почему она не умирает? Потому что она не материальна, а ду­ховна.

Все, что человек приобрел за время своей жиз­ни, пойдет в тот мир вместе с ним; это его ба­гаж, приобретенный жизненным опытом. Гроб – это дверь в будущую вечную жизнь. Тело хоронят, зарывают в землю, и оно рассыпа­ется в прах; душа же не умирает, она живет вечно.

Человек создан Богом не для того, чтобы быть навозом для будущих поколений, а для вечной радости, вечного блаженства. Душе естественно верить в невидимое; она не чувствует себя на земле «дома», а тоскует по небесной отчизне. Человек, живущий без Бога, пытается это вечное стремление к загробной жизни перенести на жизнь земную, продлить ее; он тупо верит, что наука ему поможет одержать победу над физической смер­тью. Но если бы человек рождался в этот мир для того, чтобы наслаждаться им, вкушать его радо­сти, если бы в этом была цель рождения – то он и не умирал бы.



7. О ВОСКРЕСЕНИИ МЕРТВЫХ

«Бог создал два мира: один настоящий, дру­гой – будущий, один чувственный, другой – ду­ховный, один на опыте, другой – в надеждах, один для нас – поприще, другой – место награ­ды, одному быть в борьбе, в труде и в подвиге, другому – венцы, награды и воздаяния, один сде­лан морем, другой – пристанью» (свт. Иоанн Зла­тоуст).

Придет такое время, когда будет Страшный Суд. Все люди – от первого человека и до после­днего – оживут, и вся эта священная могила вос­станет, и будет новая весна, вечная жизнь.

Как будет происходить воскресение мертвых? Это тайна, которая полностью не может быть нам открыта, лишь немногое известно нам из свя­щенных книг. «Так говорит, – пророчествует Иезекииль, – Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух... и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище» (Иез. 37, 5–6; 10). По откровению, данному св. Иоанну Богослову, во­скресение тел предварит звук труб ангельских и голос Самого Господа, грядущего с неба (Ин. 5, 28). От этого гласа Господня, подобного которому не было в мире от его создания и кото­рый отзовется во всех концах вселенной, вся зем­ля восколеблется, падут надгробные памятники, откроются могилы, сухие кости получат жилы и облекутся плотью, составленной из тех же ча­стей, на которые они разложились. Что было съедено червями и зверями, птицами и рыбами, что было потреблено огнем, превратилось в воз­дух и землю – все это будет возвращено, так что ни на один волос не будет недостатка в на­стоящем теле. Тела соединятся со своими душа­ми, то есть души из Рая и ада войдут в свои тела и выйдут из могил как бы после глубокого и про­должительного сна.

Представим себе такую картину. Батальон рас­положился на ночлег после сражения на опушке леса. Ночью выпал снег, и при лунном свете вся эта опушка казалась кладбищем и каждый спя­щий солдат – могильным бугорком. А рано ут­ром дали сигнал подъема, и каждый солдат – могильный бугорок – зашевелился, приподнялся; началась жизнь, и все «кладбище» восстало.

Так приблизительно можно изобразить будущее воскресение мертвых в день Страшного Суда.

То же видим мы и в природе: осенью жизнь замира­ет, затихает, но придет весна, дохнет теплом – и все пробудится, оживет: растения, оказывается, сохранили в себе жизнь и снова будут цвести и благо­ухать. Наступит время – и все человечество оживет, люди всех времен и поколений воскреснут в одно мгновение, воскреснут и до­брые, и злые, а те, кто останется в живых, изменятся. Если человек на земле жил с Богом, веровал в Него, молился, значит, в нем сохранилась благодать Духа Святого и в день Воск­ресения он оживет для жизни в Боге. «В Воск­ресение, – говорит преподобный Макарий Египетский, – тела христиан прославятся и просветятся по мере благочестия души». А тот человек, который духо­вно был мертв и неспособен молиться, творить добро, любить Бога и ближних и умер без покая­ния, не воскреснет для вечной жизни, но оживет для вечного мучения, для геенского огня. Повестка на Страшный Суд дается человеку, ког­да он только рождается, и вся земная жизнь – это лишь подготовка к ответу, который в день Страшного Суда придется дать каждому из нас.

Главное, надо знать: у человека, который был верен Богу даже до смерти, любил Его, любил ближних, исполнял Его заповеди, тело будет чис­тым и душа свободно войдет в него. Человек воскреснет светлым, святым, будет сиять, как со­лнце. А у того человека, который, живя на земле, не любил людей, Бога, нарушал Его святые запо­веди и умер без покаяния, тело будет страшное, черное, от него будет исходить смрад, и душа устрашится, побоится войти в это тело, не захо­чет, но сила Божия заставит.

«Тела частью тлеют и гниют и у святых, но восстают, какими они посеяны», – говорит преподобный Симеон Новый Богослов. – Тела грешных вос­стают, какими они посеяны на земле: грязевидными, зловонными, плевелами зла, со­вершен­но мрачными, как соделавшие дела тьмы и бы­вшие орудиями всевозможного зла лукавого се­ятеля.

Как Бог из небытия привел в бытие весь мир, так Ему ничего не стоит вновь всех воскресить. Ньютона спросили, как Бог может ожи­­­вить все человечество, когда тела истлели, рас­сыпались в прах, перемешались с землей. Ньютон сделал такой опыт: взял землю, насыпал в нее горсть мелкой металлической пыли и перемешал. Как отделить землю от металла? Он взял магнит, отделил металл и сказал: «Если нам, людям, лег­ко это сделать, то Богу, Который из небытия в бытие привел весь мир, нет никаких затруднений воскресить людей».

И вот человек станет бессмертным: в это время у него откроются такие способности памяти, что он будет помнить все свои грехи, которые он совершил делом, словом, мыслью, – все это от­кроется в последний день. Мало того, человек будет знать, сколько людей в мире, от первого до последнего, кого как зовут, даже год рождения и все дела каждого, все слова, мысли. Грешники увидят свои дела, как в зеркале, и придут в ужас. Люди скажут: «Горы, покройте нас!» – но смер­ти никогда не будет. Каждого человека обличит совесть, и каждому Бог воздаст по делам его: праведнику – вечное бла­женство, а грешнику – вечное мучение, в зависимости от того, как чело­век провел жизнь свою на земле. Если человек здесь любил наслаждаться, упивался вином, блудил, ненавидел, ругался, злился, т. е. совершал все грехи и умер без покаяния, то в Раю ему места нет, потому что в Царство Небесное ничто нечис­тое не войдет.

Что посеешь, то и пожнешь: посеешь пшени­цу – пожнешь небесную радость; посеешь по­лынь – пожнешь вечную горечь. Жил на земле с Богом – будешь с Богом и на небе; жил здесь с сатаной – будешь вместе с ним мучиться в аду.

Человек попал в ад: миллионы лет пройдут в страданиях, но это только начало, а конца ни­когда не будет. Если взять огромную гору мелкого песка и каждый год отбрасывать по одной песчин­ке, то в конце концов когда-то наступит конец этой горе, но адским мукам – никогда. Если взять большую хрустальную гору, от земли до неба, и ласточка будет прилетать раз в год на эту гору, чтобы почистить свой клювик, то когда-нибудь она сотрет эту гору; адские же муки никог­да не кончатся.

Вот мы кратко сказали о Боге, о душе, о цели и смысле жизни. Пусть эта беседа не будет для нас бесплодной. Пусть семя, которое попало в нашу душу, принесет плод сторицею, ибо настанет вре­мя, когда каждому Господь воздаст по делам его, и мы должны постоянно готовить себя к переходу в иной мир, готовить свои души, чтобы они были чистые, святые, чтобы не остался в душе ни один грех, который помешал бы нам войти в оби­тели Рая, куда мы и призваны, живя на земле.





ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПУТЬ КО СПАСЕНИЮ



Если беседа наша оказалась не напрасной и вы уверовали, что Бог есть, то на этом останавли­ваться нельзя. Вера без дел мертва: многие гово­рят, что веруют в Бога, а закона Его не исполня­ют; с такими людьми Бога нет. Ведь и бесы веруют и трепещут, но пойдут в вечный адский огонь...

Есть три места, о которых нужно помнить каж­дому христианину: место, где много плачут; место, где всегда плачут; место, где никогда не плачут. Место, где много плачут, – это наша земля. Плачут маленькие дети, только появившиеся на свет; плачут молодые и старые от болезней, от сердечной муки, от грехов своих и чужих; в слезах родятся, в слезах проживают свой век и в слезах умирают. Пойдите на кладбище, посмотрите, ско­лько там могил, и каждая омыта слезами.

И какое время высушит эти слезы? Откуда этот плач? Где его начало? Он начался при изгнании из Рая наших прародителей: плакал Адам, теперь плачем мы, наследники его греха, пришельцы и странники на этой земле.

Место, где всегда плачут, в Св. Писании на­зывается адом. Господь говорит, что там вопль, и плач, и скрежет зубов. Представьте себе мрачную подземную темницу, глубочайшую про­пасть, безотрадное место плача или ужасней­шую печь огня неугасимого и посмотрите на находящегося там, горящего в пламени греш­ника!

А в Раю никогда не плачут. Здесь одна только благодать, одна только радость, здесь нет ни болезней, ни слез, ни воздыхания, но жизнь бес­конечная.

Мы на земле живем между Раем, где вечное ликование святых, и адом, где вечное мучение грешников. Земля для нас – только «пересылоч­ный пункт», гостиница, из которой мы вот-вот выйдем. В какой час Господь позовет нас к от­вету? Этого никто не знает. А Он сказал: «В чем застану, в том и сужу».

Все зависит от нас самих. Бог дал нам свобод­ную волю, и мы можем направить ее либо к до­бру, либо ко злу, собрать добрый багаж или дур­ной. Ведь и Рай и ад начинаются здесь, на зем­ле, в нашем сердце.



1. О СМИРЕНИИ



Господь говорит: «Научитесь от Меня – ибо Я кроток и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11, 29). Стало быть, чтобы иметь в душе мир и покой, прежде всего, нужно смиряться. Как смиряться? «Если человек просит у Бога смирения, – говорит авва Дорофей, – то должен знать, что просит у Бога, дабы Он послал кого-нибудь оскорбить его. Бесчестия и укоризны – суть лекарства для гордой души, поэтому, когда смиряют тебя извне, смири внутренне себя, т. е. приготовь, воспитай свою душу».

Как это происходит, покажем на примере. В армии солдат пришел с поста в казарму и пе­ред сном стал между коек помолиться. Сержант, видя это, взял свой ботинок и запустил ему в спину, а сам накрылся одеялом. Солдат не об­ратил на это внимания и продолжал молиться, а кончив, взял ботинки сержанта и до блеска начистил их. Утром сержант спросил у дежур­ного, кто взял и начистил его ботинки, и тот ответил: «Ваш солдат». Вот пример христианс­кого смирения: за зло человек отплатил до­бром и приобрел душу, ибо сержант с того времени стал его другом, а вскоре познал Бога и стал последователем Христа.

Смирение делится на три степени: начальную, среднюю и высшую.

Начальная степень – человека ругают, оскорбляют, клевещут на него, он же молчит и не оправдывается, хотя бы и был во всем прав.

Средняя степень – человека ругают, оскорбля­ют, поносят, клевещут на него, он же не только молчит, но сохраняет полный мир и покой в душе и молится за своего обидчика.

И высшая степень – человека поносят, ругают, оскорбляют и даже избивают, он же не только сохраняет в душе полный мир и покой, но радует­ся и испытывает любовь к своему врагу. «Признак смирения – радостное перенесение уничижений» (святой Иоанн Лествичник).

Гордость – это основной узел, который увязы­вает все грехи, пороки, страсти, а смирение – меч острый, который их рассекает. Нам гордиться нечем: тело и все способности дал нам Господь, и все это не наше, а Господне. Наше у нас – лишь пороки и страсти, но гордиться ими неразумно. Гордым свойственно раздражаться, ругаться, спо­рить, обижаться, а св. Иоанн Златоуст говорит, что у того, кто допускает это, недостаток ума. Надо работать над собой и выработать такой характер, чтобы никогда ни с кем не спорить, не злиться, не раздражаться.

Как добиться этого? Предположим, мы забива­ем в стену гвоздь и ударили нечаянно молот­ком по пальцу или идем по улице, поскользну­лись, упали и расшибли колено. Что делать? Не надо искать виновных, раздражаться, злиться, под­нимать шум; надо сказать себе: «Вот и хоро­шо, мало еще тебе за твои грехи, блудная свинья, пес смердящий, корова ненасытная! Потерпи, в аду еще не так будет!» И боль тут же пройдет...

Постигла нас болезнь – не ропщи, но опять осу­ди себя: «Ну что, пожить думал, еще хочешь грешить? А смерть-то не за горами, а за плеча­ми».

Точно так же надо настраивать себя, когда нас оскорбят, обидят, когда на нас клевещут. И здесь тоже надо сказать себе: «Тебе это полезно, смиряйся, терпи за свои грехи да Бога благодари, что посылает бальзам для души». Если же мы обижаемся, когда нас ругают, и ра­дуемся, когда нас хвалят, то должны помнить, что это болезнь души. И поношения, и похвалы надо переносить одинаково спокойно и невоз­мутимо.

Один человек работал на руднике и платил всей смене за то, чтобы его ругали и оскорбляли. Од­нажды он пошел в город. У ворот города сидел мудрец, который стал ругать его; человек же стоял веселый и довольный. «Чему ты радуешься? – удивился мудрец. – Я тебя ругаю, а ты такой веселый». «А вот чему, – ответил тот, – я ведь за это плачу деньги, а ты меня ругаешь бесплатно».

Таких бесплатных учителей и у нас множество на каждом шагу, радуйся только да учись. «Как воду жизни, – советует святой Иоанн Лествичник, – пей поругание от всякого челове­ка».

Смиряйся! Гордым в обителях Рая нет места: сатана за гордость был низвергнут с неба, и войти туда можно только через смирение.



2. ОБ ОСУЖДЕНИИ

«Не судите, да не судимы будете», – говорит Господь (Мф. 7,1).

Когда нас обижают и оскорбляют, надо сразу подумать: «А я разве никого не оскорблял, не осуждал? Вот и воздается мне». Не оскорбивше­го надо ругать, а себя! Какой мерой мерим, та­кой и нам отмерится: если хотим, чтобы нас не осуждали, должны сами никого не осуждать; хо­тим, чтобы нас любили, должны сами всех лю­бить.

Святой Иоанн Лествичник говорит: «Когда человек плачет о своих грехах, то не осуждает других». Поэтому, как только мы перестаем осуж­дать себя, мы тотчас начинаем осуждать других. А все, кто осуждает ближнего, есть антихристы, восхища­ющие власть у Бога. Он один – Судия Правед­ный, ибо Он один знает душевное расположение каждого человека, его силу или немощь, его даро­вания и способности. Тот, у кого сердце чистое, всех видит чистыми и святыми, говорит преподобный Макарий Вели­кий, а у кого сердце заполнено страстями, тот и других видит себе подобными; иначе говоря, свои страсти он видит в другом человеке, как в зеркале.

Раненые на поле брани не добивают друг друга, а помогают и утешают. И мы здесь, на земле, как на поле брани, все ранены грехом, все больны душой и должны оказывать друг другу снисхождение, покрывать любовью недостатки ближнего. Нужно прощать обиды, умалять зло, сеять мир. «Пусть тебя гонят, – говорит пре­подобный Исаак Сирин, – ты не гони; пусть те­бя распина­ют, ты не распинай; пусть на тебя клевещут, ты не клевещи».

Ни с кем нельзя говорить повышенным тоном. Если вдруг закипел в сердце гнев, надо знать, что это от дьявола, ибо от Бога на душе всегда мир, тишина, покой. Что же тогда делать? Даже если гнев наш справедлив и мы чувствуем, что во всем правы, не всегда следует обличать человека. Мы часто забываем слова премудрого Соломона: обличай премудрого – он тебя возлюбит; не обличай безумного – он тебя возненавидит. Как говорит св. Иоанн Златоуст, весь гнев обращай на дьявола – он один твой непримиримый враг, а человек, что бы он ни делал, всегда друг и брат наш. Прежде чем сказать ближнему грубое, рез­кое слово, прочти сто раз молитву Иисусову или обрати все в шутку, сгладь, лишь бы не было ссоры.

Когда на море разразится буря, улитка, видя опасность, скрывается в раковину и опускается на дно, а когда буря утихнет и на море снова станет спокойно, она всплывает, створки растворяются, и улитка блаженствует, греется на солнце. Так и мы, когда вокруг разгорается брань, воцаряется зло, должны набраться терпения и смирения и по­грузиться в молитву Иисусову.

Как победить всех врагов, чтобы они легли под ноги наши? Нужно победить самого себя, потому что главный наш враг – это мы сами.



3. О ЛЮБВИ

Как узнать, что мы любим Бога? Если мы любим ближнего, значит мы любим Бога. Кто говорит, что Бога любит, а сам ближнего ненави­дит, тот лицемер и лжец, говорит св. апостол Иоанн Богослов, «ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которо­го не видит?» (1 Ин. 4, 20).

Надо развивать в себе качества любви. С каж­дым человеком надо обращаться ласково, спо­койно, стараться любовью растворять каждое слово. Особенно нужно любить врагов, обид­чиков своих, прощать им, молиться за них, делать им добро. К этому совершенству призы­вает нас Господь: «Лю­бите врагов ваших... бла­готворите ненавидящим вас...» (Мф. 5, 44). Любовь к врагам – это главное, что отличает христианина от всех остальных людей.

Некоторые хотят зло истребить злом, но от этого оно только возрастает. Уничтожить, победить зло можно только добром. Так две­надцать апостолов, которых, как овец, послал Господь в огромную стаю волков, то есть в язы­ческий мир, победили его чем? Только любовью. Господь, посылая их на проповедь, сказал: «Тогда узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой». Если же между нами нет любви, то мы не дети Хри­стовы, а дети дьявола, ибо тогда в нас «с хвостом и головой» живет бес, который по­стоянно принуждает нас ко злу. Мы должны очистить душу от всякой злобы, наполнить ее любовью, и тогда она, как благоуханный сосуд, предстанет в обители Рая, где Господь наполнит ее Небесной радостью и благодатью.

Святые отцы говорят: «О Рай, о Рай! Я могу тебя произнести устами, но не могу умом постиг­нуть, что Господь приготовил для любящих Его».

Если одна капля райской сладости упадет в со­леное море, то все его усладит. Если одна капля сладости упадет из Рая в ад, то там прекращается огонь, прекращаются страдания, и ад становится раем. Даже один райский цветок имеет такую цену, что весь земной шар не может сравниться с ним. А если бы люди услышали ангельское пение, все растаяли бы от любви. Такую радость приготовил Господь любящим Его!



4. О ЦЕЛОМУДРИИ

Нужно знать, что после смерти каждого че­ловека душа его проходит мытарства, где по­казываются все дела, добрые и злые, совер­шенные им при жизни. Всего мытарств 20, и самые страшные, самые трудные из них 16, 17 и 18-е.

16-е мытарство – блуда, где испытуются те, кто жил вне церковного брака.

17-е мытарство – прелюбодеяния, где испыту­ются те, кто был венчан и нарушил обет супружес­кой верности.

18-е мытарство – содомские грехи, т. е. все виды извращений с супругами, кто сам с собой до­пускал вольности, а также противоестественные отношения лиц одного пола.

Начальник этих мытарств – дьявол Асмодей. У него на службе находятся огромные полчища блудных бесов, которые соблазняют людей на смертные блудные грехи. Бесы похваляются, что через эти мытарства проходят только единицы, потому что виновных много, а кается редко кто: дьявол наводит на людей ложный стыд. Но, как говорят святые отцы, постыдные грехи сгорают со стыдом. Если у нас есть подобные грехи и мы не исповедали их духовнику, они остались на нашей совести и помешают нам войти в Царство Небесное, ибо туда не войдет ничто нечистое.

В день Страшного Суда будет шествие святых, и первыми за апостолами пойдут девственники, и ангельское пение будет таким дивным, таким прекрасным, что, если бы его услышали люди, все растаяли бы от любви. Но и блудники, если пока­ются, первыми войдут в Рай.

Надо стараться жить целомудренно, свято, от­гонять всякие нечистые помыслы, не допускать, чтобы они вошли в наше сердце. Жить надо так, чтобы дух бодрствовал над плотью, но не плоть над духом. Блудные грехи бывают от многоядения, многоспания, от вольного обращения с ли­цами другого пола. Когда мы много смеемся и празднословим, слишком заботимся о красоте лица, одежды, это значит, что в нас действует блудный бес. Христианка должна заботиться не о внешней красоте, а о внутренней, не о тленной красоте тела, а о нетленной красоте души. «Да будет украшением вашим, – обращается апостол Петр к женам, – не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но со­кровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом» (1 Петр. 3, 3–4). Главная же причи­на блудных грехов – наша гордость, тщеславие, осуждение ближнего.

Господь будет судить нас не только за дела, но и за мысли. Целомудрие – это не только чистота тела, но и чистота и целостность ума и души. Потому и говорят св. отцы: что стыдишься делать перед людьми, о том стыдись помышлять тайно в сердце.

Вот поучительный пример. Одна игумения вос­питывала в монастыре сиротку. Девица несла клиросное послушание, а когда ей исполнилось восемнадцать лет, умерла. Игумения сорок дней постилась и мо­лилась, чтобы Бог открыл ей, в каких обителях Рая находится ее воспитанница. И в сороковой день она увидела, как разверзлась земля и огненные волны выбросили девицу. «Дочь моя, ты в ог­не?! – в ужасе воскликнула игумения. – Почему ты туда попала?» – «Матушка, молись за ме­ня, – сказала девица, – я достойна этого нака­зания. Когда я несла послушание на клиросе, в храм приходил юноша, и я любовалась им, услаждалась и в мыслях с ним блудодействовала, а духовнику в этом не каялась. И вот теперь страдаю...»



5. О СКОРБЯХ. О БОЛЕЗНЯХ

Поскольку у нас множество грехов, притом за­бытых и нераскаянных, то Господь посылает нам скорби и болезни. За них надо благодарить Бога, принимать их как дорогих гостей, ибо они наши помощники и спасители, они необходимы нам для очищения души. Надо настраивать себя так: скорби, несчастья, болезни идут сплошным пото­ком, им нет числа, сколько их было в нашей жизни и сколько еще будет, и никто не избежит их. Встретим же их спокойно и проводим с лю­бовью, только пусть проходят сторонкой, не за­девая нас, – нельзя впускать их в себя, в свое сердце, переживать внутренне, пытаться понять, откуда они и зачем, тогда они обязательно оста­вят грязные следы, омрачение ума и души. Бу­дем всегда помнить Соломоново кольцо, на ко­тором написано: «И это пройдет». Время все стирает...

Болезни Бог посылает и за совершенные грехи, и для того, чтобы предотвратить их в будущем, и для очищения души. Плоть – враг наш, необуз­данный конь, а болезнь – удила, его сдержива­ющие. Святые отцы говорят, что перед смертью каж­дому очень полезно года два полежать в постели, пострадать, высохнуть, чтобы душа, очистив­шись, смогла войти в обители Рая.

Вот пример, насколько страшны адские муки, которые ожидают тех, кто ропщет в болезнях, «не поддается чистке».

Один человек был прикован к постели тяжелой, мучительной болезнью и постоянно взывал к Бо­гу, чтобы Он прекратил его страдания. И вот Господь послал Ангела, который сказал страдальцу: «Для очищения души тебе надо лежать в рас­слаблении еще два года». Больной ужаснулся: «Как, еще два года? Это слишком много! У меня нет сил... А нельзя ли заменить чем-нибудь эти два года?» – «Можно, – ответил Ангел. – Со­гласен ли ты вместо этого быть три часа в аду?»

Больной подумал: все нераскаянные грешники бу­дут вечно мучиться в геенне огненной, и сейчас уже души их там. А тут всего три часа. «Со­гласен!» – сказал он. Тогда Ангел принял его душу и заключил ее в преисподнюю ада. А улетая оттуда, сказал такие слова: «Через три часа я вер­нусь к тебе».

Ад. Господствующий мрак. Кругом темнота. Вопли, крики, стоны. Каждый занят только своим страданием. Бесы, будто исполины с горящими головами, летают вокруг, готовые уничтожить страдальца своим огненным дыханием. Ужас охва­тил его, он стал кричать, но что его крики среди этих стонов и воплей! И тут потекли уже не часы, а годы, столетия... Несчастный решил, что настала вечность, что Ангел забыл о нем, и совсем отчаялся.

Так он находился в этих страшных мучениях, когда над бездной вдруг разлился ангельский свет. С радостной улыбкой Ангел приступил к не­му: «Ну, каково тебе здесь?» – «Не ожидал я от ангельских уст лжи», – еле слышно ответил стра­далец. «В чем дело?» – «Ты обещал освободить меня через три часа, а прошли, наверное, уже тысячелетия!» – «Милый мой, – сказал ему Ан­гел, – ты был здесь всего один час, тебе осталось еще два...» Страдалец протянул к нему руки и взмолился: «Забери меня отсюда! Я согласен страдать за свои грехи на земле до самой смерти, а если надо, то и до Второго пришествия Господ­ня, только чтобы больше не мучиться здесь!» И Ангел сказал: «Господь милосерд, и по молит­вам Церкви ты освобождаешься отсюда. Но ты должен знать и не забывать, какие страшные, нестерпимые муки ожидают всех нераскаянных грешников. Самое слабое мучение в аду не может сравниться с самым сильным мучением на земле».



6. О ПОКАЯНИИ

Каждый грех, даже самый малый, влияет на судьбу мира, говорит преподобный Силуан. Грех – самое великое в мире зло, говорит св. Иоанн Златоуст. Наши нераскаянные грехи – это новые язвы, которые мы наносим Христу Спаси­телю, это – страшные раны и в нашей душе, и шрамы от них остаются на всю жизнь.

Но хотя все мы великие грешники, у Господа милости целый океан. Если бы в мире остался один нераскаянный грешник, Он готов был бы снова сойти на землю, взыскать этого грешника и пострадать за него. Такая любовь у Бога к созданию Своему! Наши грехи – это горсть песка, бро­шенная в океан милости Божией; если мы покаемся, все они будут смыты, ибо такое у Бога свойство любви. Мы должны не грешить, но если по гордости и впали в грех, должны тут же прибегнуть к единому спасительному источнику – покая­нию.

Лишь в Таинстве покаяния можно очистить и исцелить душу. Покаяние – это великий дар Бога человеку, оно простирает руку, вытаскивает нас из бездны греха, пороков и страстей и вводит во врата Рая, оно возвращает нам потерянную после крещения благодать. Сам Господь открыва­ет нам Свои объятия и принимает, как блудных детей, ибо все мы заблудились между двух дере­вьев, и голос Господа зовет нас; он звучит как набат в ненастную погоду: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!» И горе нам, если не слышим этого голоса, не хотим слышать его! Ведь уже приближается время жатвы, а мы еще не вырвали плевелы, еще не вспахали наше поле и не засеяли его добрыми семенами...

Многие считают себя верующими, ходят в цер­ковь, молятся, а каяться не умеют, не видят своих грехов.

Как научиться каяться? Для этого надо при­учаться постоянно контролировать себя, свои поступки, слова и мысли. Только заметим что-либо недоброе – сразу обратимся сокрушен­но к Богу: «Прости, Господи, меня окаянного и помилуй!» – а затем исповедуем грех перед священником. «Утром испытывай себя, как про­вел ночь, а вечером – как провел день, – советует авва Дорофей. – И среди дня, когда отяготишься помыслами, рассмотри себя». И преподобный Симеон Новый Богослов говорит: «Сове­ршай каждый вечер суд над собой, как день про­вел: не осудил ли кого? Не досадил ли кому словом? Не посмотрел ли страстно на чье-либо лицо?»

Грех в нашей душе как змея под камнем. Поднимешь камень – змея уползет; откроешь грех – и душа освободится от него.

Когда мы открываем Господу свои душевные язвы, Он запрещает дьяволу искушать нас. Нужно только подробно, от юности, рассказать все духовнику и получить через него от Господа разрешение; мало того, принести достойные пло­ды покаяния, то есть сотворить добрые дела. Бог простит нам все грехи, только одно не простит: если умрем без покаяния.

«Соделываемся грешниками, – говорит пре­подобный Исаак Си­рин, – не тогда, когда сделаем грех, но когда мы не возненавидим его и не рас­каемся в нем». И в день Страшного Суда Господь будет судить нас не за сами грехи, а за то, что в них не раскаялись.

Один инок смотрел, как люди исповедуются. Видит, подошел человек, встал на колени перед духовником и начал каяться. Ангел внушал ему: кайся, кайся, ты нарушитель Закона Божия. И ког­да он исповедовался, из его уст выпадали боль­шие и маленькие змеи и исчезали. Но тут дьявол стал нашептывать ему: «Что ты делаешь, зачем говоришь такие постыдные грехи – нельзя, замо­лчи, ведь кому говоришь – человеку!» И, открывая последний грех, кающийся вдруг замолчал, и мо­нах увидел, как змея, которая наполовину выполз­ла у него из уст, вошла обратно. Священник спро­сил: «Больше ничего нет?» Он ответил: «Нет». Священ­ник прочитал над ним молитву, но Господь не простил ему; когда он ушел с исповеди, с ним пошли бесы, радуясь: «Вот так всегда делай, – нашептывали они ему, – молодец, зачем все рас­сказывать; не надо!» И он недостойно принял Тело Христово и вышел из храма черный, с тол­пой бесов.

Другой человек так же стоял на исповеди, как и первый, и так же открывал грехи, и так же из уст его выпадали змеи, но он чистосердечно во всем покаялся, не стал слушать бесовского внушения, ничего не утаил – и Ангел надел на него венец, и он ушел с исповеди светлый, радостный, достой­но принял Тело Христово и был весь огненный; бесы даже не могли на него смотреть, убежали прочь, и Ангелы приступили к нему.

Тяжелые, смертные грехи надо оплакивать до самой смерти.

Один из них, очень распространенный в на­ше время: аборты. Делать аборты – это грех челове­коубийства. Когда человек зачинается в утробе матери, он сразу же получает от своих родителей душу. Поэтому, убивая младенца в утробе, мать убивает ребенка, человека, хотя он еще и не родился на свет.

Гражданский суд за убийство строго наказыва­ет, изолирует убийцу от общества, сажает в тюрь­му или лишает жизни. Но если человеческий закон за убийство карает так строго, то каков будет суд Божий, который постигнет нераскаянных детоу­бийц! В день Страшного Суда все дети, убитые в материнской утробе, предстанут взрослыми, и родители должны будут дать ответ.

Одна женщина, врач-гинеколог, проработавшая в этой должности двадцать пять лет, очень гордилась своей профессией, всегда ходила с высоко поднятой го­ловой. И вот ей было видение: будто стоит она на высокой горе, а вокруг – огромная масса народа, и все эти люди поднимают руки и, указывая на нее и приступая к ней, кричат разом: «Ты наша убийца! Ты наша убийца!» Ужас охватил ее, от этого страшного крика она очнулась. Но голоса преследовали ее, и она поняла, что исполняла обязанности палача, что несет на себе огромный греховный багаж – множество убитых людей.

Грех не только самому убить дитя, но и друго­му посоветовать, вообще этому содействовать. Апостольское правило говорит: и для тех, кто убил ребенка в утробе, и для тех, кто посоветовал, одна епитимья: десять лет да не причастятся. Боль­шой грех также все виды предохранения. Среди православных этого не должно быть.

И вот мать, которая делала аборты, должна, чтобы не попасть на вечные адские муки, до самой смерти оплакивать этот страшный грех детоубий­ства, до самой смерти каяться в нем перед Богом. Утром, поднявшись, надо тут же броситься к ико­нам с земным поклоном: «Господи, прости меня, убийцу!»– так же перед сном, перед обедом и после обеда. Надо постоянно молиться, поститься (же­лательно в среду и пятницу вообще не вкушать пищи), совершать добрые дела, наипаче врагам своим, и терпеть поношения, оскорбления, болез­ни, все время сокрушаясь о страшном своем грехе: «Лучше, Господи, здесь накажи, а там помилуй!» А кого не постигли болезни и скорби, надо про­сить, чтобы Бог послал их, и, когда пошлет, не роптать, но радоваться и благодарить Господа.

Какие бы мы ни совершали грехи, ни в коем случае нельзя впадать в отчаяние, бояться, что Господь не простит нас. «Отчаяние у человека – великая радость для дьявола», – замечает преподобный Варсонофий Великий. Мы должны не отчаивать­ся, а помнить, что у Отца нашего Небесного такая любовь к нам, какой не было ни у одной матери к своему ребенку за всю историю рода человечес­кого. Сколько людей в мире живет сейчас и сколь­ко их еще будет, и все грешили и грешат, и каж­дый несет за грехи наказание, но если собрать все человеческие страдания, все скорби, все муки и вылить их в чашу, то это будет та чаша, кото­рую испил за нас грешных Иисус Христос. Весь род человеческий находился под проклятием, во власти дьявола, и никто, кроме Христа Спаси­теля, не мог нас искупить, взять все наши грехи на себя.

Искупление произошло, и Господь, по вели­кой Своей милости, оставил нам веру и покая­ние; как чадолюбивый Отец, Он с великой любо­вью и радостью принимает всякого блудного сы­на, всякого кающегося грешника в Свои объятия, и наших грехов Он не помянет вовек, только нельзя злоупотреблять любовью Господней. Ради спасения своей души мы должны жертвовать здо­ровьем, благополучием и, если надо, жизнью. Примером для нас является Христос: Он показал нам путь в Рай – путь через Крест, через страда­ния, и другого пути в Царство Небесное нет.



7. О ДОБРОЙ ЖИЗНИ

Мы, люди, живем на земле как на ладони. «Где бы ни был человек, там есть и Бог», – говорит преподобный Антоний Великий. Все наши дела, слова и мысли контролируются и Небом, и адом, и Богом, и дьяволом. Когда мы каемся в грехах и стараемся исправить свою жизнь, ведем борьбу со страстями и пороками, терпеливо переносим болезни, скорби и поношения, не ропщем, а за все благодарим Бога, тогда все Небо радуется о на­шем спасении. «Нет ничего прекраснее и любезнее доброй души! – восклицает св. Иоанн Злато­уст. – Она украшает всего человека». Когда же мы ругаемся, обижаемся, злимся, ведем раз­врат­ную жизнь и не хотим каяться, тогда весь ад радуется нашей погибели.

Ничто не проходит бесследно. Добрые дела че­ловека идут впереди его: на мытарствах и в день Страшного Суда они его оправдают, и он получит от Господа награду. Так же и все злые дела, грязная жизнь, даже каждое праздное, пустое сло­во не исчезают, а записываются злыми духами, которые разносят их по мытарствам.

У одной барыни был слуга Иван, очень добрый человек: он принимал нищих, кормил их, поил, одевал, обувал, – жил не для себя, а для ближ­него, исполняя заповедь Христову. И все время молился за свою хозяйку-барыню, которая совершенно отличалась от него: была очень жестокая, жадная, жила только для себя. И вот молитвами Ивана Господь вразумил барыню видением. Ангел привел ее в обители Рая и показал дворец неизреченной красоты. «Для кого он приготов­лен?» – спросила барыня. «Для твоего слуги Ивана», – ответил Ангел. «Ну, если для Ивана такой дворец, то какой будет для меня! – под­умала барыня, и тут же (в ответ на ее мысли) ей показали маленькую ветхую лачугу вне Рая. «Это – мне?! – возмутилась она. – Я же знат­ная дама, а он простой слуга. Какая несправед­ливость!» Ей ответили: «Знаешь, почему у Ива­на такой дворец? Потому что он пересылает сюда очень много строительного материала, вот для него и есть из чего строить, а от тебя строитель­ный материал не поступает...» После этого виде­ния барыня, обдумав свою жизнь, пошла в цер­ковь, покаялась и стала во всем подражать своему слуге: принимать нищих, кормить их, одевать, надеясь, что и она не будет лишена Рая.

Ангел Божий говорил преподобному Пахомию Велико­му: «Кто через свою худую жизнь сделался мерт­вым для Бога и добродетели, тот смердит в тыся­чу раз хуже мертвого тела, так что мы никоим образом ни стоять, ни пройти не можем».

Ни блудники, ни воры, ни пьяницы, ни клевет­ники Царства Божия не наследуют. Ведь в оби­телях Рая нет водки, нет табака...

Двое пьяниц пили до самой ночи, а потом пошли к реке, где была привязана их лодка: хотели пере­правиться на другой берег. Сели в лодку, стали грести. Гребли, гребли, а берега все нет. Старались так до рассвета и тут увидели, что забыли отвязать лодку: гребли, а с места не сдвинулись!

Так и все люди, которые находятся во власти страстей и пороков, как слепцы, топчутся на одном месте и никогда не увидят света истины. Чтобы стяжать добродетели, надо на первое место поставить не плоть, создавая ей блага, а ду­шу. А ведь есть на свете люди, подобные жене мил­лионера, мирового банкира Д.-П. Моргана. Лежа на смертном одре, эта дама приказала слу­гам принести ее любимое платье: хотела еще раз взглянуть на него. Когда платье принесли, умира­ющая судорожно схватила его, прижала к себе и тут же скончалась. Забрать у нее платье не удалось, пришлось отрезать ножницами. Вот что несчастная унесла с собой в тот мир: кусок тряпки и бездну нераскаянных грехов!

А мы, христиане, уходя из этого мира, должны взять с собой не бездну грехов, не кусок тряпки, а множество добрых дел и очищенную душу.

В Греции была война с турками. Воин Николай шел на место сражения и по дороге остановился переночевать в гостинице. Ночью дочь хозяина гостиницы, обуреваемая плотской страстью, ста­ла искушать его; он же рассуждал так: «Ведь я иду на войну, могу погибнуть в битве и, если я совер­шу этот смертный грех, как предстану перед Бо­гом в нечистоте, какой ответ дам Ему?» Он не открыл дверь; заснул и увидел сон: идет битва между греками и турками: то одолевает одна сторона, то другая; жестокая битва, и все поле усеяно трупами, и среди них только одно пус­тое место. И слышит голос: «Ты тоже должен был погибнуть, как все эти воины, но за то, что ты сегодня не послушался дьявола, одолел его, не согласился на грех, – ради этого ты останешься жить». На следующее утро Николай отправился в путь, пришел на место сражения, и все было точно так, как он видел во сне: шла жестокая битва, поле было усеяно убитыми воинами, и то­лько он один поднялся среди них невредимым. И когда увидел пустое место, он вспомнил сон и отблагодарил Бога.

Так, если человек хранит себя от греха ради Господа, если ведет непримиримую борьбу с дьяволом, если он, как доблестный воин Христов, мужественно шагает по правому, спаси­тельному пути, то Господь обязательно поможет ему, сохранит его на всяком месте, на всех до­рогах.

Итак, мы ни на минуту не должны забывать, что Очи Господни постоянно на нас взирают и что Господь знает все сокровенные тайны наше­го сердца. «Стоит Господь и рассматривает твой ум, по­мышления и движения мыслей, смотрит, как ищешь Его, от всей ли души?» (преподобный Ма­карий Великий). Поэтому, всегда находясь в Его при­сутствии, мы должны строго проверять себя, свои поступки, мысли и чувства и делать это не как рабы, страшащиеся наказания, а как любя­щие дети, боящиеся оскорбить и обидеть своего отца.



8. О ДРУЖБЕ С МИРОМ

«Дружба с миром– вражда против Бога», – говорит апостол Иаков (Иак. 4, 4). «Какую пользу принес мне мир? – вопрошает преподобный Симеон Но­вый Богослов. – И что приобретают ныне те, которые находятся в мире?»

Вот стоит дерево, и две мыши грызут его, под­тачивают потихоньку ствол... А внизу озеро без дна, и там крокодил открывает свою страшную пасть, а на дереве человек, и дьявол искушает его, показывает то одно яблоко, то другое. Че­ловек прельщается, вкушает от яблока и забы­вает о том, что внизу озеро, а там смерть, что она совсем рядом, а мыши все грызут и грызут ствол.

Мыши – это день и ночь, дерево – жизнь мирская, а озеро с крокодилами – адская бездна. Дьявол день и ночь искушает нас земными блага­ми. Не слушайте его, не поддавайтесь ему.

Представьте себе, что вы едете в поезде. Си­дите в купе, заняты беседой со спутником и поглядыва­ете рассеянно в окно, а там, за окном, мелькают леса, поля, реки, города, и все мимо, мимо, ми­мо... Так и мы должны жить, постоянно беседуя с Богом, и поезд проходит мимо нас, образ мира сего, пусть не отвлекает нас от этой беседы.

Путь, по которому идет мир, не знающий Бо­га, широкий: множество людей идут этим пу­тем. Дьявол выставил здесь свои ловушки, рас­стелил свои сети – богатство, развлечения, удо­вольствия, – и люди не замечают, что идут к ги­бели, что, хотя они еще живы, душа у них мерт­ва.

Вера в Бога – душа народа, и, когда вера в на­роде гаснет, он превращается в смердящий труп, который быстро разлагается и истлевает. «Когда умирает близкий, любимый нам человек, мы ско­рбим и плачем, – говорит св. Иоанн Златоуст, – а когда умирает наша душа, оттого что мы идем широким путем, мы смеемся».

Но мы, верующие, тоже должны жить в мире; далеко не все могут выйти из него. Как же избе­жать его духовной скверны, как не поддаться его прелести, устоять против его соблазнов? Надо жить в нем как рыба в море: она не осаливается, не пропитывается солью; так и мы, живя в мире, должны не пропитываться его грязью, пороками и страстями.

Взять хотя бы «бич» современного человека – телевизор. Многие верующие спрашивают, греш­но ли смотреть его. Объясним на примере.

Епископа Иоанна Новгородского искушал бес: забрался к нему в умывальник. Епископ же никог­да ни к чему не прикасался, не осенив крестным знамением: он перекрестил умывальник и связал беса силой Божией. Бес же, боясь наказания от своего начальника, стал умолять епископа, чтобы отпустил его, обещая за это все, что тот потребу­ет. Епископ согласился: «Хорошо, отпущу тебя, но чтобы сегодня же ночью ты отвез меня в св. град Иерусалим – мне надо отслужить молебен и поклониться Гробу Господню». Бес принял об­раз крылатого коня, и епископ Иоанн за ночь слетал на нем в Иерусалим и вернулся обратно.

Значит, для доброго дела можно использовать не только телевизор, но и беса! Если бы по телеви­дению показывали и учили, как познать Бога, как любить ближних, рассказывали бы о чистоте и нравственности, о трезвенности, то есть вос­питывали бы душу для спасения и вечной жизни, тогда телевизор можно было бы смотреть. Но поскольку мы всего этого не наблюдаем, а напро­тив, видим войны, убийства да лекции по атеизму, то, конечно, для души здесь не может быть ника­кой пользы.

Итак, не любите того, что в мире! К этому призывает нас Господь, этому учат нас святые отцы. «Как туда, где грязь, бегут свиньи, а где цвет и благоухание, там собираются пчелы, так и туда, где развратные песни, собираются бесы, а где песни духовные, туда нисходит благодать Святаго Духа и освящает уста, и душу, и дом наш», – говорит св. Иоанн Златоуст. Господь обещает нам новую жизнь, вечную радость: ради этих вечных благ откажемся от благ временных, распнем себя миру и будем вести с ним непримиримую борьбу. В этой борьбе мы должны быть твердыми, верными Богу до самой смерти. Бог каждого при­зывает на спасительный путь, но Он ревнив и не терпит, когда человек изменяет Ему и начинает служить миру.

Вот поучительная история. В одной обители был послушник, он пел в монашеском хоре. Голос у него был изумительный, самый лучший в хоре, и народ всегда наслаждался его пением. И вот однажды в обитель приехал профессор консер­ватории и, услышав, как поет этот послушник, стал уговаривать его бросить монастырь и поступить в консерваторию. Приехал и во второй раз, и в третий, всячески соблазнял его: тебя будут за­сыпать цветами, на руках носить. И соблазнил: послушник оставил монастырь. Прошло несколь­ко лет, и вот однажды духовник обители прохо­дил по двору и у ворот увидел нищего с перевя­занным носом: он протягивал руку. Духовник дал ему монету и хотел идти дальше, но нищий оста­новил его: «Батюшка, вы меня не узнаете? Я ведь тот певчий, помните, пел здесь». – «Помню, помню. Да что же это с тобою?» – «Ох, батюш­ка, страшная беда приключилась...» И он рас­сказал, как ушел в мир, пел, и слава была у него: цветами засыпали, на руках носили, а потом со­шелся с нечистыми людьми, заразился дурной болезнью: выело горло и нос. «И никому я не стал нужен, выбросили, как собаку». «Да, – сказал духовник, – Господь ревнив. Он дал тебе дар, чтобы ты служил Ему, прославлял Его, а ты Ему изме­нил, захотел славы себе, а не Богу. Покайся!»

Идти за Христом надо так: все оставить, ничего не бояться, ничего не жалеть. Так апостол Петр бро­сил свои сети, так бедная вдова отдала последние две лепты, и все праведные люди, рас­пявшие себя миру, не имели никакого богатства, кроме одного неизмеримого богатства – благодати Духа Святаго. Земные блага, как крючки, цепко держат нас, притягивают к земле и не пускают к Богу; когда же мы на первое место поставим спасение своей души, тогда и все остальное приложится нам.

Главное здесь – это наша готовность, наша решимость идти за Христом. Видя это, Господь Сам посылает нам благодать, а когда человек познает, что такое благодать Христова, он за­бывает о всех житейских заботах, всю суетную жизнь этого мира, забывает все земное, вре­менное, чтобы наследовать жизнь вечную.

Спа­сение совершается тогда, когда наша свободная воля встречается с волей Божией. Воля Божия такова, чтобы каждый человек спасся, а то, что мы делаем против воли Божией, обязательно ведет к погибели. Поэтому мы должны пол­ностью, без остатка предать себя воле Божией и во всех случаях жизни, всегда и всюду по­вторять себе: «Господи, да будет Твоя святая воля, не как я хочу, а как Ты, ибо я прах и пепел».



9. О МОЛИТВЕ

Господь сказал: «Без Мене не можете творити ничесоже». Мы должны непрестанно молиться – призывать Бога, чтобы Он дал нам силы на борь­бу с грехом. Молитва – это беседа с Богом, она надежная наша спутница в обители Рая. Вот такую молитву надо приобрести и хранить ее в своем сердце. А для этого надо просить Бога, чтобы Он дал ее. Силы человек черпает и в чтении Слова Божия.

Когда мы молимся, мы беседуем с Богом, а когда читаем Св. Писание, Господь беседует с нами, открывает Свою волю, как нам жить и спасаться. Православный христианин обязате­льно должен читать Св. Евангелие, ибо оно дает человеку просвещение ума, души и сердца. «Душа от Писания разумеет, что есть добро и что есть зло», – говорит преподобный Серафим Саровский.

Когда мы читаем светскую книгу, то душа невольно воспринимает дух того человека, который воплотил в книге свои страсти. Начитавшись та­ких книг, мы и сами становимся страстными, больными душой, ум наш помрачается, теряет чистоту и целостность. А когда мы читаем Св. Евангелие, со страниц его потоком льется благо­дать и душа наша воспринимает дух Христов, а Христос есть идеал совершенства, идеал смире­ния, Он приведет нас к вечной жизни, к вечной радости.

Говорят, что те, кто читает Библию, сходят с ума. Да, так оно и есть, только надо понять это правильно: человек, читая Библию, усваивает дух Христов и сходит со светского ума на духо­вный, т. е. начинает нормально, правильно мыс­лить.

Обязательно читайте Евангелие! Нет его – до­станьте. Достаньте и молитвослов и молитесь: читайте, с благоговением стоя пред иконами, утренние и вечерние молитвы. Приучите себя: не прочту вечерних молитв – не лягу спать, не про­чту утренних – не буду есть.

Непрестанно, не торопясь, с покаянным чув­ством надо читать молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Когда мы читаем ее, освящается воздух и тело, и злые духи боятся приблизиться к нам: нас окружает как бы огненное кольцо, через кото­рое они не могут переступить. Эта краткая молит­ва, удобная и спасительная, предохраняет челове­ка от греховной порчи, от колдунов и чародеев. «Всем христианам должно заниматься молитвой Иисусовой с целью покаяния и призывания Гос­пода на помощь, заниматься со страхом Божиим и верою, с величайшим вниманием к мысли и сло­вам молитвы, с сокрушением духа», – пишет святитель Игнатий (Брянчанинов).

Вот пример, говорящий о силе Иисусовой мо­литвы. Однажды шел скорый поезд. Вдруг ма­шинист видит: далеко впереди стоит монах и ма­шет рукой: остановись! Машинист остановил по­езд: оказалось, что шпалы разобраны; еще не­много – случилась бы авария. Пути починили, и тогда вспомнили о монахе: где же он? Решив, что вошел в поезд, пошли по вагонам. И вот видят, в одном вагоне сидит монах и перебирает четки: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». «Это ты поезд остано­вил?» – спрашивают его. «Нет, что вы!» – «А кто же?» – «Не знаю». И пассажиры подтвер­дили, что он никуда не выходил, все время сидел в вагоне. Что же произошло? По молитвам мо­наха Господь послал Ангела в его образе, и он предотвратил несчастье.

Очень полезно и спасительно читать также мо­литву «Богородице Дево, радуйся. Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в же­нах, и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших». По преданию святых отцов VIII века, тот, кто со вниманием, не торопясь, читает по 150 раз в день эту молитву, находится под особым покровом Матери Божией.

Когда мы обращаемся к Богу в молитве и Он не сразу исполняет наши прошения, это означает, что либо они для нас не полезны, либо Он, как любящий Отец, хочет, чтобы мы подольше с ним были. Господь любит нас, и Ему радостно, когда Его чада с Ним беседуют. Ведь если бы Он сразу исполнил наши просьбы, мы тут же бы забыли о Нем.

В нашу обязанность входит непрестанно мо­литься и трудиться. Рыбак перевозил на лодке одного «вольнодумца». Отплыли от берега, пас­сажир торопил рыбака: «Быстрее, опаздываю на работу!» И тут увидел, что на одном весле написа­но «Молись», а на другом «Трудись». «Зачем это?» – спросил он. «Для памяти, – ответил ры­бак, – чтобы не забывать, что надо молиться и трудиться». – «Ну, трудиться, понятно, всем надо, а молиться, – «вольнодумец» махнул ру­кой, – это не обязательно. Никому это не нуж­но!» – «Не нужно?» – переспросил рыбак и вы­тащил из воды весло с надписью «Молись», а сам стал грести одним веслом. Лодка закружилась на месте. «Вот видишь, какой труд без молитвы? На одном месте кружимся, никакого движения впе­ред!»

Так и в житейском море: чтобы переправиться на тот берег, в вечную блаженную жизнь, нужны два «весла» – молитва и труд.

Мы должны молиться друг за друга, взявшись за руки, помогая друг другу, поддерживая, идти по спасительному пути.

Преподобный Серафим Саровский, который проводил на земле святую жизнь, достиг такого духовного совершенства, что мог силой своей молитвы освобождать души из ада. Однаж­ды к нему пришла женщина и стала рыдать: «Ба­тюшка, дорогой, помолись за моего сына, он умер без покаяния». Преподобный, считая себя греш­ником, отказывался, но мать все-таки упросила его, и он вырвал душу этого юноши из пасти ада.

Особенно нужна молитва умершим. Покойника нельзя поминать водкой и вином; не в водке нуждается он, а в молитве. Усопшие за себя мо­литься не могут, они ждут наших молитв.

Больше всего душа нуждается в них первые сорок дней, пока она проходит мытарства и совершается частный суд. Поэтому когда кто-то из наших близких отойдет в тот мир, надо во всех, сколько это возможно, храмах заказать сорокоуст – помино­вение на сорок дней, каждый день подавать на пани­хиду, поминать на Псалтири, давать милостыню и просить помолиться за эту душу. Так, постоян­но поминая, с помощью Церкви, можно вымо­лить душу из ада.

Церковь не молится только за самоубийц. Са­моубийство – это страшный, смертный грех, ху­ла против Духа Святаго, трусость и малодушие. Церковное правило говорит: молиться можно только за тех самоубийц, которые покончили с со­бой в невменяемом состоянии, то есть бессозна­тельно. Если же человек, даже психически боль­ной, покончил с собой сознательно, молиться за него нельзя.

В одном из писем святогорца Серафима есть такой рассказ. Афонский монах поведал ему, что заставило его приехать на Святую Гору. «Когда я жил в России, в Бога я верил, но в церковь ходил редко и посты соблюдал не всегда, в основном жил нерадиво. Но было угодно Господу, чтобы явился Ангел и повел меня куда-то темными смрадными туннелями; до слуха моего доносились стоны, вопли, крики людей. С каждым шагом они становились все громче. И вдруг мы вышли на откры­тое место, где стояли огромные огненные печи, из них и доносились эти крики. Огонь вихрем вился вокруг печей. Вдруг Ангел вошел в одну из них и вытащил человека, закованного в цепи. Он весь, с головы до ног, был черным; Ангел прикоснулся к его рас­каленным оковам, и цепи тотчас упали с рук и ног. А когда прикоснулся к телу, гарь, как шелуха, вся слетела с него; Ангел надел на челове­ка белые одежды, и лицо его просияло небесной радостью.

Я спросил, отчего произошла с ним такая перемена, и Ангел сказал: «Этот человек ходил в церковь два-три раза в год, посты соблюдал, но непостоянно, только первую и последнюю не­делю, креста не носил, утренние и вечерние моли­твы не читал, перед едой и после тоже не молился, выпивал, курил, занимался блудом и на исповеди грехи не открывал, утаивал, отделываясь «сло­вом, делом, помышлением», причащался в осуж­дение – и умер без покаяния. И вот получил по делам своим. Но родственники у него чисто пра­вославного духа: после его смерти они усиленно молились, подавали каждый день на литургию, на панихиду, читали Псалтирь о упокоении его ду­ши, давали милостыню, и по молитвам Церкви Господь послал меня освободить эту душу из ада. Так, знай, – обратился Ангел ко мне, – что и твое место здесь, в этих печах, если не изменишь свою жизнь». Вот что поведал афонский монах святогорцу Серафиму.

Мы, живущие на земле, должны не забывать этот пример. Многие из нас находятся на таком же пути, на каком был тот монах, и, чтобы нам не попасть туда, где находятся нераскаянные греш­ники, исправимся, пока есть время. Ведь, может быть, за нас некому будет помолиться.



10. КАК ДОЛЖЕН ПРОВОДИТЬ ХРИСТИАНИН СВОЙ ДЕНЬ



Утром, когда мы еще отдыхаем, возле нашего ложа уже стоят с правой стороны Ангел, а с ле­вой бес. Они ждут, кому мы начнем служить в этот день. А начинать день надо так. Проснув­шись, сразу оградить себя крестным знамением и вскочить с постели, чтобы лень осталась под одеялом, а мы очутились в святом углу. Затем сделать три земных поклона и обратиться к Гос­поду с такими словами: «Господи, благодарю Тебя за прошедшую ночь, благослови меня на предстоящий день, благослови меня и благослови этот день, и помоги провести его в молитве, в до­брых делах, и сохрани меня от всех врагов види­мых и невидимых». И тут же начинаем читать молитву Иисусову. Умывшись и одевшись, вста­нем в святом углу, соберемся с мыслями, сосредо­точимся, чтобы ничто не отвлекало нас, и начнем утренние молитвы. Кончив их, прочитаем главу из Евангелия. И тут же прикинем, какое доброе дело можем сделать сегодня своему ближнему.

Пора идти на работу. Тут тоже надо помолиться: перед тем как выйти за дверь, произнести такие слова св. Иоанна Златоуста: «Отрицаюсь тебе, сатана, гордыни твоей и служению тебе и сочета­юсь Тебе, Христе, во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь». Осенить себя крестным знамением и, выйдя из дома, незаметно перекрестить дорогу. По дороге на работу, да и за любым делом, надо читать молитву Иисусову и «Богородице Дево, радуйся...» Если же мы занимаемся домашним хозяйством, прежде чем готовить пищу, окропим все продукты святой водой, а плиту зажжем свеч­кой, которую зажжем от лампады. Тогда и еда нам будет не во вред, а на пользу, в укрепление не только те­лесных, но и душевных сил, особенно если мы будем готовить, непрестанно читая Иисусову молитву.



11. О ЦЕРКВИ

Вне Церкви нет и не может быть спасения. Мир, в котором мы живем, – это житейское море, а Церковь – корабль, и кормчий ее – Сам Хри­стос. Есть Церковь Небесная – торжествующая, и земная – воинствующая. Небесную Церковь на­полняют все Небесные силы и все святые, а земная Церковь – это верующие люди, праведные и грешные; вместе Церковь Небесная и земная составляют единую Вселенскую Церковь, глава которой – Господь наш Иисус Христос.

Самая сильная молитва для нас грешных – это молитва церковная. По молитвам Церкви человек в огне не горит, в воде не тонет, молитва эта со дна моря вынимает, небеса потрясает. Такую же силу имеет молитва матери за своих детей.

Некоторые думают: зачем идти в церковь, мож­но и дома помолиться. Но церковную молитву нельзя сравнить с домашней. В храме один раз скажешь от души: «Господи, помилуй», а до­ма взамен этого надо прочитать всю Псалтирь. В храме сделаешь один поклон, а дома надо сделать тысячу. Если со вниманием будешь сто­ять на Божественной литургии, это заменит шесть тысяч Иисусовых молитв, говорят Оптинские старцы. Мы должны быть церковными людьми, ходить в церковь каждую субботу вечером, в воскресенье и во все праздники. Несчастен тот человек, кото­рый пропустил хотя бы одно воскресное богослу­жение, ибо оно уже никогда не вернется! Апо­стольское правило говорит: кто не был на бого­служении три воскресных дня без уважительной причины, тот невидимо Духом Святым отлучает­ся от Церкви, то есть находится вне ограды спасения и попадает под власть злых духов.

Огромную ошибку совершают те люди, которые относятся к Церкви как к чему-то второстепенному. Цер­ковь – столп и утверждение истины, начало и ос­нова нашей жизни здесь, на земле, а продолжение ее – на Небе.

Церковь – это уголок Неба на земле. Пересту­пая порог храма, мы должны помнить, что с зем­ли переступаем на Небо: здесь на престоле невиди­мо восседает на Херувимах Сам Господь. Вхо­дить в храм надо с благоговением, сделать три земных поклона – поклониться Живому Богу; во время богослужения стоять спокойно и ровно, по храму без нужды не ходить, не разговаривать, не смеяться. Свечи не надо передавать, а поставить самому до начала службы и помолиться перед иконой.

Во время Божественной литургии совершается всемирная Жертва – та Жертва, которая две тысячи лет назад была принесена вне града Иеру­салима за весь род человеческий, и на престоле лежит то же Тело Христово, которое истекло кровью на Кресте, в третий день воскресло и село одесную Отца. Но эта Жертва, которую во время Литургии Господь наш Иисус Христос приносит в лице священника Богу Отцу, Бескровная – за тех, кто принял св. Крещение и является членом Христовой Церкви.

Одна женщина, известный врач-психиатр, глу­боко верующая, прекрасно знающая богословие, сидела однажды в храме, во время Литургии, на скамеечке (ей уже за восемьдесят лет, и у нее больные ноги). «И вдруг, – рассказывала она, – когда дьякон провозгласил: «Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити», – я увидела свое тело сидящим на скамеечке, а сама очутилась в алтаре. Там, вокруг престола, находи­лись огненные Херувимы и Се­рафимы и стояли в благоговении святые. Священник спокойно чи­тал молитву, а когда возгласил: «Твоя от Тво­их...», то хор запел: «Тебе поем, Тебе благосло­вим, Тебе благодарим, Господи...»

Священник воздел руки и трижды читал молитву Святому Духу – просил, чтобы Он сошел на Св. Дары. Затем осенил их крестным знамением, и в этот момент произошло пресуществление хлеба и вина в истинное Тело и Кровь Христовы (хотя Тело и Кровь Христовы оставались прикрытыми хлебом и вином), великий огонь снизошел на них, и священник был весь в огне. Священник брал копие и дробил Тело Христово на мелкие части, сам принял Его, а остальное высыпал в Чашу, и вся Чаша тоже была в огне. А когда вышел к народу и сказал: «Со страхом Божиим и верою приступите», искры из Чаши полетели на людей и только на некоторых опустились; священник давал каждому огонь. Причащение кончилось, хор запел: «Ал­лилуйя, аллилуйя, аллилуйя», и я оказалась сидящей на своем месте».

Здесь мы видим, что Господь на малое время открыл тайну Евхаристии, Вечери любви, которая совершается во время Божественной Литургии. Вот почему так ценно посещать ее.



12. О ПРИЧАЩЕНИИ

Святитель Дмитрий Ростовский так говорит о великом св. Таинстве причащения: когда мы кладем железо в огонь, то оно вскоре раскаляет­ся. Человек подобен железу, а Тело Христово есть огонь опаляющий, и, когда человек соединя­ется в св. Таинстве причащения со Христом, он становится огненным. И как больной глазами не может смотреть на солнце, так бесы не могут взирать на того, кто достойно принял Тело Хри­стово. Св. Иоанн Златоуст говорит: если человек достойно причастился и в этот день умрет, мыта­рства он не проходит, душу его Ангелы несут прямо в обители Рая – не ради его заслуг и по­двигов, а ради той Святыни, которую он принял в этот день.

С каким благоговением надо относиться к св. Таинству причащения, видно на следующем при­мере.

Один юноша нерадивой жизни зашел храм, не имея страха Божия, причастился, затем вышел в боковые двери и, проходя через сад, выбросил там Тело Христово. Садовник заметил это, под­нял Св. Тайны, осторожно открыл улей и поло­жил Их пчелам. На другой день приехал епископ, и ему доложили об этом случае. В облачении, с дьяконом и хором, епископ прибыл в сад; все сделали три земных поклона перед ульем, а когда открыли его, оттуда вылетел рой пчел и образо­вал Крест и в центре его Око Божие. Из воска пчелы сделали часовенку, маленький гробик и по­ложили в него Тело Христово. Все это взяли, понесли в храм, и пчелиный рой так же крестооб­разно сопровождал их до самого входа...

К причащению нужно готовиться заранее: дня три-четыре попоститься, не вкушать скоромной пищи, накануне от ужина воздержаться, заменить его правилом: прочитать два акафиста – Спа­сителю и Божией Матери, четыре канона – Спасителю, Божией Матери, Ангелу Хранителю и канон к Св. причащению, а также молитвы к Св. причаще­нию; у кого же нет такой воз­можности – 500 молитв Иисусовых и 150 раз «Богородице Дево, радуйся...» Но, и прочитав это правило, если бы мы готовились даже тысячу лет, нельзя думать, что мы достойны принять Тело Христово. Надеяться на­до только на милость Божию и на Его великое человеколюбие.

Если тебя обличает совесть, не дерзай подхо­дить к Чаше – совершишь смертный грех. «Одно время приступать к Тайнам – когда чиста со­весть», – говорит св. Иоанн Златоуст. Перед при­чащением необходимо чистосердечно покаяться перед духовником. Общей исповедью отделывать­ся нельзя, ее в Православной Церкви не было и никогда не будет, она только напоминает, в чем нам надо каяться. Необходимо также примириться со всеми, с кем находишься во вражде, в ссоре, с обидевшими тебя и опечалившими. Обязательно нужно иметь на груди крест. Ни в коем случае нельзя подходить к Чаше, если запретит духовник или если утаишь грех. В телесной или месячной нечистоте также нельзя приступать к Таинству причащения. Надо помнить, что до Причащения или после него обяза­тельно должно быть какое-то искушение.

После причащения до вечера земные поклоны не делаются, уста не прополаскиваются, нельзя ничего выплевы­вать. Надо хранить себя от праздных разговоров, особенно от осуждения, читать Евангелие, молит­ву Иисусову, акафисты, божественные книги.

Чтобы быть членами Церкви, желающие всту­пить в брак обязательно должны повенчаться – принять в храме Таинство бракосочетания и хра­нить верность друг другу до самой смерти. Если кто-то из супругов изменит, совершит пре­любодеяние, он отлучается от Церкви, по­тому что нарушил обет, который дал перед Богом.



13. О ПОСТЕ

Тот, кто не соблюдает четыре поста, среду и пятницу, отлучается от Церкви. Преподобные Пахомий Великий и Серафим Саровский называют таких людей иудами, предавшими Христа, и римскими воинами, Его распинавшими, ибо в среду Господь был предан, а в пятницу распят, – и эти дни траурные для каждого христианина.

Многие нарушают пост, потому что боятся по­терять здоровье, забывая о том, что здоровье нам дает не мясо, а Бог. Мясная пища во время поста не служит нам в здравие, а приводит к болезням. Напротив, многие больные, начав поститься, ис­целяются. Когда же люди нарушают пост, вкуша­ют скоромную пищу, то бесы уничтожают ее и вместо мяса невидимо подсовывают дохлых вонючих крыс и мышей.

Человек – существо травоядное, ибо таким его Бог создал и дал в пропитание растительную пищу; для нее приспособлен организм человека; соки животного он не усваивает, быстро стареет, главное же, от страстей – все болезни. Слоны, быки, кони питаются только растительной пищей; значит, в ней есть все необходимое для создания больших организмов и для того, чтобы иметь огромную физическую силу.

Святые отцы говорят, что тело – это осел, на котором мы должны доехать до Небесного града Иерусалима: если не докормишь его – свалится, если перекормишь – взбесится. Поэтому надо всегда держаться золотой середины, идти царским путем.

Одна женщина с малых лет строго соблюдала среду и пятницу, не вкушала в эти дни пищи и не пила воды. Когда она состарилась и муж ее умер, она решила продать корову – трудно стало дер­жать ее. Отвела на базар, продала. Возвращаясь домой поздно, она остановилась в соседней дерев­не переночевать. Хозяева выведали у нее, откуда идет, за сколько продала корову, и пришла им злая мысль – убить старушку, а деньги забрать. На­стала полночь, они готовы были приступить к де­лу, как вдруг в окно постучали. Хозяин бросился: кто там? Видит: стоят двое юношей, требуют: «Откройте дверь, выпустите нашу мать!» – «Да никакой матери нет здесь!» – «Выпустите, – го­ворят они снова и очень строго. – Бабушка, выхо­ди, мы не хотим, чтобы тебе причинили зло». Пришлось хозяевам выпустить старушку. Юноши взяли ее под руки и отвели в деревню, прямо к дому. И сказали: «Знай, что в том доме тебя хотели убить и забрать деньги. Оставайся же с Бо­гом...» Старушка упала им в ноги: «Скажите, сыночки, как звать вас, буду за вас Богу молиться». Один говорит: «Мое имя Пятница», а другой: «Мое имя Среда». Господь послал двух Ангелов, и они спасли старушку. Так ни одно доброе дело не бывает забыто Богом и еще в этой жизни приносит человеку награду.



14. О КРЕСТЕ И КРЕСТНОМ ЗНАМЕНИИ

Надо обязательно носить крест и не снимать его нигде и никогда до самой смерти. Христи­анин без креста – это воин без оружия, и враг может легко одолеть его. Надо правильно осе­нять себя крестным знамением. «Крест – храни­тель вселенной, красота Церкви, Ангелов слава и демонов язва», – так поется в церковном песнопении. Поэтому каждый христианин до­лжен почитать Крест Христов и преклоняться пе­ред ним.

Вот пример, говорящий о силе креста и крест­ного знамения.

Три девушки шли по железнодорожным путям и оказались между двумя встречными поездами. Все они остались живы. Поезда прошли, и девуш­ки увидели трех бесов, споривших между собой. «Ты что ее под поезд не толкнул? – говорят двое третьему. – Такой удобный случай, была бы ду­ша наша». А тот отвечает: «Не мог: на ней кре­стик, и ничего у меня не вышло. А ты свою почему не погубил? Она же без креста». – «Да, на ней креста нет, но когда выходила из дома, она осенила себя крестным знамением, и я тоже ниче­го не мог сделать». И третьего беса спросили: «Ну, а ты чего зевал? Она же у тебя совсем неверующая!» – «Так-то оно так, да ее мать пере­крестила на дорогу и сказала: «Иди с Богом». Тут я бессилен: материнское благословение не имею права на­рушать, потому что оно от Бога».

Христианин не должен ни к чему прикасаться: к пище, к одежде, к любому предмету, – не осенив его крестным знамением. Каждый христианин обязательно несет и духовный крест. Мы уже говорили о том, что у тех, кого Господь избирает для вечной блаженной жизни, вся земная жизнь должна сопровождаться болезнями и скорбями. «Путь Божий есть ежед­невный крест», – говорит преподобный Исаак Сирин.

Все, что мы делаем ради Бога, сопряжено со скорбями. «Всякое благое дело без скорби не совершается» (преподобный Варсонофий Ве­ликий).

Авва Пимен Великий говорит: «Если сделал до­брое дело и после него не было искушений, зна­чит оно Богом не принято».



ЧТО ЖЕ ТРЕБУЕТСЯ, ЧТОБЫ БЫТЬ СЫНОМ БОЖИИМ?

1. Любить Господа всей душою, всей мыслию и всем сердцем.

2. Любить ближнего как самого себя, то есть жить не для себя, а для других. Через любовь к ближ­нему мы можем показать любовь к Богу, а это значит: никого не осуждать, никому не досаж­дать, ни о ком плохое не говорить, но всем тво­рить только добро.

3. Любить Церковь, ходить в храм каждую субботу вечером, в воскресенье и во все празд­ники, памятуя, что в богослужении участвует вся Небесная и земная Церковь.

4. Быть послушным Церкви, то есть Христу: стро­го соблюдать четыре поста, среду и пятницу; чи­тать утренние и вечерние молитвы; ежедневно читать Евангелие, Псалтирь, при возможности – святые книги; постоянно читать молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, по­милуй мя грешнаго», а также 150 раз в день «Богородице Дево, радуйся...».

5. Как только появится в душе грех, сразу же исповедать его Богу и видимым образом полу­чить разрешение от духовника.

6. Дома, в семье, в любом обществе, где мы находимся, служить для всех примером, а не со­блазном; во всем себя сдерживать, не давать про­являться своим страстям и порокам, стараться искоренить их.

Господь, видя наше стремление к добру, к свя­тости, поможет нам, даст нам силы очистить ду­шу и разум. «Аще спасеши мя – спасуся», – говорит пре­подобный Ефрем Сирин. «Кто любит Меня, – говорит Господь, – тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23).

Наша православная вера досталась нашим от­цам не так просто: она омыта кровью мучеников, выжжена каленым железом, за нее страдали мил­лионы верующих в Бога. Первые христиане стояли за веру до крови. Вот один пример.

Во время гонений все храмы были закрыты и христианам приходилось совершать богослуже­ние в катакомбах или же в поле. Однажды вышло повеление императора: всех, кто будет захвачен в поле во время богослужения, предать смерти. Военачальник, по доброте души, сообщил об этом христианам, предупредил их. Утром он с воинами находился возле города; в это время молодая женщина с младенцем на руках вышла из дома и быстро направилась в поле. Военачальник, уви­дев ее, приказал воинам оста­новить и привести к нему. Женщину привели, и военачальник спро­сил ее, куда она идет. «В поле», – ответила она. «Зачем?» – «На богослужение». – «А разве ты не слышала, что император приказал всех вас казнить?» – «Слышала». – «Так зачем же ты идешь туда?» – «Хочу пострадать за Христа». – «Вот как! Ну, ладно, ты хочешь пострадать за Христа, а младенца зачем взяла?» – «Чтобы и он тоже пострадал. Я не могу его оставить». Эти слова так тронули военачальника, что он явился к императору и сказал: «Делай со мной, что хо­чешь, но казнить христиан я не буду» – и пове­дал об этой женщине.

Так страдали за веру наши предки, а нам она досталась даром. На нас лежит обязанность пе­редать ее нашим детям, а им – другим поколе­ниям, до Второго пришествия Господня.



***

Наш христианский долг – не только самому спасаться, но и позаботиться о душе ближнего. Если эта брошюра принесла тебе пользу, дай и другому почитать: пусть и другим послужит во спасение.



СОДЕРЖАНИЕ



Как появилась эта книга.........................................

От автора.................................................................



Часть первая. Диспут

1. Начало диспута.....................................................

2. Пчелы...................................................................

3. Дарвинизм............................................................

4. О природе.............................................................

5. Перерыв.................................................................

6. Непостижимая Сила............................................

7. Книга природы...Кто ее автор?............................

8. Путь к Богу...........................................................

9. Целесообразность в природе...............................

10. Разумное Существо-Творец...............................

11. Колебания Матюхина........................................

12. Бегство Альтшулера..........................................

13. Чудесная сложность организма........................

14. Кто создал клетку?.............................................

15. Планы и законы в природе...............................

16. Новый, переубежденный Матюхин..................



Часть вторая. О Боге

1. О Святой Троице.................................................

2. Как возник мир?..................................................

3. Откуда произошел человек?...............................

4. О душе...................................................................

5. О вере...................................................................

6. О смерти и бессмертии.......................................

7. О воскресении мертвых.......................................



Часть третья. Путь ко спасению

1. О смирении..........................................................

2. Об осуждении.......................................................

3. О любви................................................................

4. О целомудрии.......................................................

5. О скорбях. О болезнях...........................................

6. О покаянии...........................................................

7. О доброй жизни....................................................

8. О дружбе с миром..............................................

9. О молитве............................................................

10. Как должен проводить

христианин свой день.........................................

11. О Церкви..........................................................

12. О Причащении..................................................

13. О Посте.............................................................

14. О Кресте и крестном знамении.......................

Что же требуется,

чтобы быть сыном Божиим?.................................



Архимандрит Амвросий (Юрасов)

Яко с нами Бог



Редактор Галина (мон. Мария) Левинсон

Корректор Вера Белокопытова