Меня тогда отец Амвросий очень заинтересовал своей неординарностью и харизмой, и мне, естественно, захотелось продолжить с ним общение. На мое предложение встретиться отец Амвросий согласился и назначил встречу не в храме или в каком-нибудь публичном месте типа музея или сквера, как я рассчитывал, а пригласил меня к себе домой на улицу Ремизную, где он тогда проживал в частном доме. Эта встреча произошла 27 февраля 1989 года. Я хорошо запомнил эту дату. При встрече отец Амвросий сказал мне: «Ты запомнишь этот день!» Я тогда подумал: вероятно, он имеет в виду мое посещение дома священника, но оказалось, что нет! Моя жена тогда была беременна и лежала на сохранении в областной больнице, об этом, конечно, я батюшке не говорил (это не имело отношения к моему визиту); и вот, когда я возвратился домой, мне сказали, что у меня родилась дочь – это произошло как раз во время нашей с ним беседы, и этот день я, естественно, запомнил!
В доме отца Амвросия было, как и всегда, много людей, но никакой суеты и скученности не чувствовалось, наоборот: была атмосфера мира, спокойствия и гармонии. Я всё внимательно осматривал, т. к. раньше в домах священников не бывал, и когда я поделился своими впечатлениями с отцом Амвросием, он сказал: «Ничего, привыкнешь, ты теперь будешь часто здесь бывать». И действительно, я бывал в этом доме, наверное, десятки раз, и мне всегда были рады! Иногда я звонил отцу Амвросию с просьбой встретиться, посоветоваться, и он никогда мне не отказывал (иногда, впрочем, предлагал другое время, когда был занят). Иногда он сам мне звонил и просто говорил: «Приходи», и я всегда старался прийти на его зов. Позднее мы уже встречались с ним на территории Введенского монастыря. А тогда на прощание он подарил мне мою первую в жизни Библию (страшный дефицит в то время). Эта встреча стала началом моего пути к вере.
А весной 1989 года я пригласил батюшку к себе в гости с ответным визитом, чтобы познакомить его с женой и детьми (сыном и дочерью). Лена (жена) очень волновалась перед этой встречей, а когда о. Амвросий зашел в нашу квартиру, вообще поначалу потеряла дар речи. Чтобы понять, что произошло, необходимо сделать одно лирическое отступление. Сын Никита родился у нас 23 сентября 1987 года. И мы, посоветовавшись с родителями, решили его окрестить (я сам к тому времени был не крещен, Лена – тоже). Произошло это летом 1988 года. Я тогда был председателем клуба и членом комсомольского бюро, смалодушничал и в храм не пошел – ждал их дома. И вот, наконец, они пришли, и Лена сказала мне, что священник, который в тот день проводил крещение, спросил ее сначала: крещена ли она, и, получив отрицательный ответ, заявил, что не будет крестить ребенка, пока не крестится мать. Все были поначалу в смятении, но он предложил окрестить сначала Лену, а потом Никиту. Лена сказала, что у нее нет ни рубахи, ни крестных, но священник сказал, что это его забота, – главное, чтобы у нее было желание. Поколебавшись немного, Лена согласилась, и сразу нашлись и рубаха, и крестные. Правда, Лена потом спросила: «А как же мой муж – он же тоже не крещен», на что священник с улыбкой сказал: «Я его потом окрещу». Я тогда не придал значения этим словам, переданным мне женой: креститься не входило в мои планы. Каково же было удивление Лены, когда она узнала в нашем госте того самого священника! С тех пор отец Амвросий стал частым и желанным гостем в нашем доме. Позднее он крестил мою дочь Марию, освятил нашу квартиру, а 15 марта 1990 года (когда я «созрел») крестил и меня. И, наконец, 9 декабря 1991 года он повенчал нас с Леной во Введенской церкви. Так что своим духовным становлением наша семья целиком обязана отцу Амвросию.
Почти всегда 20 декабря, в день памяти святителя Амвросия Медиоланского, мы приходили всей семьей в монастырь поздравить его с именинами, приходили и 4 декабря на престольный праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы.
Мне приходилось обращаться к отцу Амвросию за советами в сложной жизненной ситуации. Как правило, батюшка сразу не давал ответ, переводя разговор на другие темы, а позднее, порой через пару дней, отвечал на поставленный вопрос. Когда я как-то спросил его, почему он не ответил сразу, он сказал, что надо было помолиться.
Отец Амвросий был удивительно светлым человеком, общение с ним всегда приносило мир и покой душе, укрепляло, настраивало на позитивный лад. После бесед с ним все наши проблемы воспринимались как мелкие и несущественные. За все время нашей дружбы я никогда не видел его рассерженным, раздраженным, неспокойным, хотя проблем в жизни у батюшки хватало с избытком. Он сам как-то показал мне письмо с гнусной клеветой и оскорблениями в его адрес. На вопрос: «Что вы будете с этим делать?» Он с улыбкой ответил: «Молиться за этих людей».
Особенно сильному давлению подвергся батюшка во время борьбы за передачу Введенской церкви верующим. Тогда против отца Амвросия властями была организована беспрецедентная кампания травли и очернения в прессе. Но и тогда он не терял самообладания и выдержки, не поддавался на провокации! Мы тогда (я, члены нашего клуба, сочувствующие аспиранты и студенты) проводили митинги и пикеты около Введенской церкви в поддержку голодающих. Когда я поделился с отцом Амвросием планом очередного митинга, он предостерег нас от ряда радикальных лозунгов, сказал: «Подумай о семье и детях, а храм всё равно будет наш».
Доверительные, по-настоящему близкие отношения сложились с отцом Амвросием у моих сына и дочери. Он всегда приглашал их на Рождественские представления в храм (Никита там играл на гитаре и пел, Маша читала стихи), одаривал их подарками. Отец Амвросий всегда беседовал с ними. Дети радовались каждой встрече, что хорошо заметно на фотографиях. Никита до сих пор помнит стихотворение, которое рассказал ему отец Амвросий: «Плачет киска в коридоре, у нее большое горе: злые люди бедной киске не дают украсть сосиски». Уже в подростковом возрасте отец Амвросий помог Никите бросить курить, чего мы самостоятельно добиться не смогли.
Так получилось, что после 2010 года наши встречи стали очень редкими, как говорят в самооправдание, текучка заела. И вот в начале осени 2013 года моя жена Елена стала настойчиво просить меня встретиться с батюшкой. Я позвонил ему, и мы договорились. Он, как всегда, радушно принял нас в своей келье: посидели, попили чая, поговорили. Он расспросил нас о делах, о детях (мы пришли вдвоем с женой) на том и расстались. А буквально через неделю Лены не стало, 3 октября лихач сбил ее на пешеходном переходе: он разговаривал по сотовому телефону и не смотрел на дорогу. Лена неделю пролежала в коме, а 10 октября умерла, не приходя в сознание. В этот непростой период моей жизни отец Амвросий утешал и укреплял меня, я бывал у него почти каждый день. Он объяснил мне, что жена не зря просила о встрече, ее душа предчувствовала свой скорый уход из этого мира и ей необходимо было заручиться духовной поддержкой пастыря перед прохождением мытарств, и что в монастыре, после ее кончины, регулярно молились о спасении ее души.
А недавно отец Амвросий стал мне сниться: смотрит на меня и улыбается своей добродушной улыбкой и ничего не говорит. После второго раза я подумал: может, он чего-то хочет от меня? Пришел во Введенский монастырь, встретился с игуменьей матушкой Марией, рассказал ей о своих снах, и она благословила мне поделиться воспоминаниями о дружбе с этим неординарным человеком для готовящейся книги о нем.
Я верю, что отец Амвросий сейчас там молится о всех нас, как и мы здесь поминаем его в своих молитвах.
