Отец Амвросий сказал: «Давайте поздравим теперь Таню с днем Ангела». То было 25 января. Я растерялась, но ответила, что некрещеная. «Какое искушение», ‒ проронил батюшка, на что Владимир, владелец галереи, предложил: «А вы ее покрестите!» ‒ «Приедет к нам ‒ покрестим».
После очередной сессии в институте я вернулась в Москву. В один из выходных Владимир отвез меня в Иваново и высадил у ворот Введенского монастыря. Я рассчитывала, что на все про все уйдет пара-тройка дней, но, когда меня встретила инокиня Наталия (Христенко), выяснилось, что батюшка отбыл в Волгоград и вернется только недели через две. Что ж, дело было в Великий пост, мне было любопытно окунуться в монастырскую жизнь. Все было там необычно и вновь. Матушки принялись меня опекать. Я ждала, ждала… Но без дела в руках!
Недолго думая, в трапезной монастыря я развернула «полевую» реставрационную мастерскую, куда матушки начали приносить нуждающиеся в реставрации иконы из храма и келий.
Когда отец Амвросий вернулся, а я подошла к нему, он спросил: «Ты кто?» Каково же было мое удивление: так долго жду, а меня даже не узнают! Спустя еще несколько недель, отец Амвросий пригласил меня к себе в келью на беседу. Он долго расспрашивал меня о жизни, работе, учебе, мировоззрении. Затем объяснил, что значит быть в Церкви и за пределами ее. Наконец, в Великую Среду, 19 апреля батюшка назначил Крещение. Матушки сшили мне крестильную рубашку. Узнав, что у меня нет крестика, батюшка подарил мне нательный крест с цепочкой. Отец Амвросий считал, что только полным погружением в купель должно креститься будущему христианину, и меня крестили именно так. После Крещения батюшка спросил, есть ли у меня отец, на что я ответила утвердительно. «Ну а я теперь тебе кто?» ‒ спросил он. «Духовный отец», ‒ ответила я. «Верно, вот это и запомни».
Позднее мы отправились на трапезу, батюшка попросил меня прочесть «Отче наш». Я сказала, что не знаю молитвы. Вздохнув, он смиренно прочел за меня.
Так, за время, проведенное в ожидании Крещения, я приобрела для себя самое главное в жизни ‒ стержень православной жизни. Я обрела духовного отца, сестер, учениц по реставрации, второй дом, коим до сих пор считаю для себя Введенский монастырь.
Отец Амвросий не раз за время моего пребывания уговаривал остаться: «Таня, живи тихо, ‒ говорил он. ‒ Оставайся у нас. Ты наша!» Я не решилась на этот подвиг, однако по молитвам батюшки уже 20 лет работаю реставратором в Свято-Троицкой Александро-Невской лавре.
Батюшка стал для меня важнейшим человеком всей моей жизни. Он научил самому главному: молитве, душеполезному посту, рассуждению на всякое действие свое и окружающих меня людей и, конечно, исповеди и участию в церковных службах и Таинствах. В общении батюшка был прост и говорил по делу, иногда с шутками, под которыми скрывались глубокие духовные истины. А «где просто, там Ангелов со сто»! Для меня он останется навсегда моим духовником и вторым отцом.
