Я поздно пришла к Богу. Только в день своего 40-летия крестилась во Владимирском соборе Петербурга, где недалеко жила в мастерских художников на Пушкинской, 10. Мой верующий брат Александр посоветовал мне слушать радио «Радонеж». Я лет 10‒15 слушала, и особенно мне нравились проповеди архимандрита Амвросия (Юрасова). Они были понятны и просты, и практические советы были несложны: утром и вечером с поклонами благодарить Иисуса Христа, Пресвятую Богородицу и всех святых. Что я и делала, и это вошло у меня в привычку. Передачу с батюшкой вела монахиня с ангельским голосом Иоанна (Смирнова).
Наконец, я решила съездить, посмотреть своими глазами на батюшку Амвросия, который заочно уже стал моим духовным отцом. И, как будто бы зная об этом, он при первой встрече удивил словами: «Да ты же у меня уже была».
Я осталась при монастыре. Спустя два года отец Амвросий направил меня на послушание к мать Иоанне. Так я стала сотрудницей в социальном отделе монастыря по работе с детьми ‒ сиротами и инвалидами ‒ и ближе познакомилась с монахиней, которая вела передачи на радио.
Когда умерла моя мама в 2013 году, я принесла батюшке его книгу, где мама написала: «Эти проповеди отца Амвросия очень понятны и полезны. Да хранит его Господь!» ‒ и попросила его тоже написать мне духовное наставление на всю жизнь. Батюшка что-то быстро написал, я с радостью схватила книгу и хотела бежать. Но он остановил: «Читай, что я написал». Читаю: «Матушка Ирина, помни до смерти…» ‒ тут я делаю остановку. ‒ «Читай, читай дальше», ‒ говорит батюшка. Продолжаю: «…что ты мешок с дерьмом». Я вздохнула: «Понимаю, но сердце это не принимает». ‒ «Принимай сердцем. Иди», ‒ закончил разговор батюшка.
Прибежав в келью, с порога кричу м. Т.: «Ой, что мне батюшка написал!» А она, раскинув руки, смеясь говорит: «Ирка, я тебя поздравляю!» ‒ «С чем?» ‒ «Батюшка тебя уважает. Он часто говорит нам, что многим бы сказал, что мы собой представляем, но не каждая выдержит».
Отец Амвросий был одним из лучших исповедников. К нему автобусами приезжали паломники не только из России, но и из Белоруссии и Украины. Всегда была большая очередь на исповедь к нему. Как-то я решила встать первой, но батюшка принял меня последней, часа через два-три. Так он смирял человека. А моя первая исповедь у него была потрясением, рыдала навзрыд. После такой исповеди уже не захочешь грешить.
Свою кончину батюшка знал заранее. Как-то за год до смерти он сказал нам на общей трапезе: «Мой духовник, отец Наум, сказал мне, сколько я проживу». Мы все хором: «Скажите!» ‒ «Нет, не скажу. Это как молиться будете…»
Его последние краткие проповеди были как завещание. Больше всего призывал к смирению. Мы сами видели, как он смирялся в искушениях и никогда не повышал голоса. «Если повысишь голос, то обязательно сорвешься на гнев», ‒ говорил он. И последние его слова, обращенные к нам уже из больницы: «Надо радоваться и за всё благодарить Бога!»
Всю жизнь, начиная с детского сада, я рисовала. Были выставки, занятия с детьми. Придя к Богу и вычитав в какой-то духовной книге, что искусство развивает страсти, бросила рисовать. Позже поняла, что главное ‒ менять себя изнутри, а не внешне. А тогда места себе не находила. В период жизни в монастыре как-то дежурила на вахте и задала батюшке по телефону свой наболевший вопрос, стоит ли мне рисовать, может, это не богоугодное дело. Ответ получила сразу же: «Рисуй, рисуй, что нужно, то и рисуй!»
Радость разлилась в сердце, открылось второе дыхание. Я поменяла сюжеты своих картин: вместо кафешек и танцев стала рисовать на тему «Человек и Церковь». Если раньше отображала правду человеческую, то теперь старалась изобразить правду Божию. Когда умерла мама, я просилась в монастырь. Батюшка сказал: «Ты не выдержишь, затоскуешь, просто будь рядом с монастырем». Я так и сделала.
Когда мы первый раз напечатали маленькую книжечку с проповедью батюшки и моими рисунками на обложке, он одобрил и стал раздавать на благословение. Книжечка быстро разошлась. Вместе с монахиней Афанасией (Васильевой) решили сделать еще одну ‒ с цитатами батюшки и моими рисунками. Благословение было получено в день Ангела м. Афанасии ‒ 25 апреля, а 7 мая батюшки не стало. Тогда мы решили посвятить книжечку памяти нашего духовного отца.
Так с благословения батюшки я стала православным художником.
«Тяни лямку, пока не выкопают ямку». Это выражение преподобного Амвросия Оптинского я услышала из уст батюшки, архимандрита Амвросия (Юрасова). Он сам тянул лямку до последнего. Батюшка исповедовал очень много людей, приезжающих в монастырь целыми автобусами: даже если группа сто человек – всех примет. Я видела, как он очень поздно уходил из храма, держась за стены, уставая, но никогда не жалуясь.
У него было большое сердце, которое вмещало всех. А тут и себя вместить не можешь. Я как-то сказала ему об этом, на что батюшка только улыбнулся.
Однажды батюшка Амвросий в алтаре спросил отца N: «Представь, что сейчас бы пришел Христос и что бы ты у Него попросил?» Священник ответил: «Здоровья себе, так как я сильно болею. Потом попросил бы здоровья моим родным». Батюшка удивился: «И всего-то? А вот одна маленькая девочка сказала мне, что она бы попросила мира и счастья всем людям земли».
