Меня познакомила с батюшкой в 1974 году моя сестра. Мы были из православной верующей семьи, ходили в храм, часто ездили в Троице-Сергиеву лавру, так как жили недалеко ‒ на станции Лось. В то время о. Амвросий еще учился в МДА. Я стала ходить к нему на исповедь. Батюшку можно было обо всем спросить, о любых проблемах. Он всегда был доброжелателен и ненавязчиво мог подсказать решение и направить.
У батюшки в то время были неприятности в Лавре (решался вопрос с его пропиской), а потом он серьезно заболел. Я навещала его в лаврской больнице, батюшка тогда был так слаб, что не мог говорить.
Муж мой был из неверующей семьи (его отец ‒ военный в большом чине). И хотя Анатолий имел суровый характер, мог нагрубить, батюшку принимал у нас дома доброжелательно и охотно с ним разговаривал. Вскоре о. Амвросий мужа покрестил, а потом и повенчал нас.
На ту пору у нас были две дочери, дошкольницы. Батюшка благословил рожать третьего ребенка. Это было неожиданно. Время было тяжелое, зарабатывали мало... В очередной мой приезд в Лавру батюшка дал мне два пятачка ‒ две монеты по 5 копеек. Тогда я подумала: «Что это? Зачем?» А когда родилась третья дочь, вдруг мужа стали посылать в заграничные командировки, и наше материальное состояние значительно улучшилось. На батюшкины пяточки вырастили троих детей.
Третья дочь Оля была слабенькая, болезненная. Я почему-то всегда знала, что она вырастет и станет монахиней. Со старшей дочерью было сложнее. Она хотела, чтобы Господь давал ей все для беззаботной обеспеченной жизни. О. Амвросий как-то у нас в гостях подозвал ее и говорит: «Покажи-ка, девочка, свои глазки». Я поняла, что батюшка видит ее настрой, заволновалась и поспешила вмешаться: «Батюшка, она хорошая девочка». Батюшка внимательно посмотрел и ничего не сказал... А позже старшая дочь совсем отошла от веры и от семьи.
Младшую Ольгу я растила для Матери Божией и мечтала вместе с дочкой уйти в монастырь.
Мы с ней ездили к батюшке: в Жарки, в Красное. Оле трудно давалась учеба. Как-то она пожаловалась батюшке, что плохо учится, батюшка благословил ей переписать в тетрадь акафист преподобному Сергию Радонежскому. Она послушалась, и учеба пошла легче.
Как-то у нас в гостях оказался тяжелый человек, он, видимо, занимался оккультизмом. Оле тогда было десять. После его ухода Оля изменилась: стала плакать, капризничать, постоянно требовать какую-то лошадь. Ни на что не реагировала, никого не слышала. Я сразу поняла, что это не физическая болезнь, стала молиться, а наутро повезла дочь к батюшке в Красное. Был праздник Богоявления, ночная служба. Я все рассказала батюшке, общими молитвами дочка пришла в себя, и больше такого не повторялось.
Оля выросла и вместе с моей средней дочерью Татьяной ушли в Новодевичий монастырь. Потом оказалось, что в этом монастыре есть единственный в Москве храм в честь святителя Амвросия Медиоланского ‒ небесного покровителя нашего батюшки. В этом храме 20 декабря ‒ в день памяти святого ‒ сестер одели в подрясники.
Несколько лет назад Господь сподобил супруга мирной христианской кончины. Сейчас инокиня Татьяна ‒ заведующая иконописной мастерской Новодевичьего монастыря, а инокиня Ольга ‒ старшая в золотошвейной мастерской.
Батюшка для нас всегда был как скорая помощь: всегда в самые трудные моменты жизни он появлялся и с помощью Божией исправлял ситуацию, сдвигал горы скорбей.
